"Вячеслав Барковский, Евгений Покровский. Русский транзит 2 " - читать интересную книгу автора

выклянченной у бывшей жены...
В вагоне метро некоторое время он старался не дышать, но кислородное
голодание помутило его рассудок, и он, сделав со свистом глубокий вдох, тяжело
выдохнул прямо в умиротворенные лица соседей, которые сразу заторопились к
выходу, как-то криво улыбаясь Но Юрьеву было все равно; ему важно было не
умереть до того, как он получит от бывшей жены гуманитарную помощь.
Выходя из метро, Юрьев услышал молодец кий акцент бойкого зазывалы,
приглашавшего вкусить от кавказского гостеприимства. Недалеко от входа в метро,
рядом с ларьками, набитыми всякой турецкой дрянью и заграничными напитками типа
made in Apraskin Dvor, в мангале готовились угли. Молчаливый чернявый мальчишка
следил за поленьями, а его старший товарищ - со сверкающими глазами, черноусый и
белозубый, как Бармалей (в общем, кровь с молоком!),- показывал желающим живого
молодого барашка, заостряя внимание на безусловном качестве грядущего шашлыка.
Правда, рядом уже лежали горы мяса. Но барашек был просто необходим хозяину для
победы в конкурентной борьбе: какая-то мятая и немытая особа продавала в
двадцати метрах от него жареные сосиски в тесте Плевать Юрьев хотел на жареные
сосиски и шашлыки! Но возле Бармалея стояло несколько ящиков с пивом "Балтика",
темным и живительным.
Как бы нехотя Юрьев подошел поближе к шашлыкам, надеясь на какую-нибудь
чудесную встречу со школьным товарищем при деньгах или, на худой конец, на
знакомство с восторженным командированным, которому он за бутылку пива мог бы на
время стать гидом.
Бармалей начал свою рекламную компанию. Положив ягненка на стол и ловко
связав ему копытца, он, все время весело поглядывая на зрителей, взял одной
скрытой рукавом рубахи рукой Перочинный нож с почти стертым от бесконечной
правки лезвием, а другой по звериному сильной и волосатой сжал морду
животного.
Мальчишка, оставив дрова, все так же молчаливо подошел к Бармалею держать
связанного ягненка.
Кавказец показал почтенной публике свой нож и попросил нервных удалиться.
Нервные с круглыми глазами и возмущенно поднятыми бровями удалились Юрьев был
нервный, но он не удалился, потому что все еще надеялся на счастливый случай.
На секунду замерев, кавказец ловким движением вогнал лезвие ножа куда-то
между грудной клеткой и животом ягненка, а потом сделал небольшой глубокий
надрез. Отложив нож, он сосредоточенно полез рукою в полость судорожно
забившегося ягненка и вдруг оглянулся
Юрьев перестал дышать, потому что Бармалей долгим и тяжелым, как
разбойничий кистень, взглядом заглянул ему в глаза. Юрьев хотел отвести взгляд,
но не смог оторваться от темных глазниц кавказца. Нанизанный на этот неотрывный
взгляд. Юрьев дрожал всем телом, словно живая бабочка на булавке...
Зажмурившись, кавказец громко засмеялся. Смех этот удушливым облаком
поднялся над толпой испуганных зевак, парализуя волю Бармалей вновь повернулся к
ягненку. Все это длилось не больше секунды, но Юрьева бросило в холодный пот
Бармалей тем временем, нащупав что-то важное для себя в овечьей утробе, чуть
повернул руку, словно пытаясь там что-то открутить. Ягненок дрыгнул ногами в
последний раз и вытянулся.
Кавказец молча вынул свою уже мокрую, но, как ни странно, не обагренную
кровью агнца руку из полости и снова взял нож.
Несколькими выверенными движениями он сделал на теле ягненка нужные
надрезы, после чего с помощью сосредоточенного мальчика начал, как чулок,