"Марк Барроклифф. Подружка №44 " - читать интересную книгу автора

уткнулся в газету.
Разумеется, для меня, как и для большинства парней, растущих в полной
семье, отец всегда был примером. Однако он научил меня не только тому, как
надо себя вести, но и как не надо ни в коем случае. Да, он учил меня быть
добрым, убирать за собой мусор и чему-то еще, но есть много такого, что мои
друзья совершенно естественно переняли от своих отцов, а я не хочу.
Например, обычная черта мужского характера - проявлять инициативу. Теперь я
никогда этого не делаю. Вы не услышите от меня ни предложений починить
что-нибудь, ни советов тому, кто находится за рулем. Видимо, причина кроется
в воспоминаниях моего раннего детства.
Мы ехали в отпуск на машине. Нашего пса, громадного метиса датского
дога с боксером, в пути всегда укачивало и обильно рвало. К счастью, минут
за пятнадцать до первого приступа тошноты он обычно начинал скулить, давая
нам возможность вовремя скормить ему нужную таблетку. При первых признаках
собачьего беспокойства папа притормозил у обочины. Пес, пошатываясь, вылез
из машины и благополучно изверг содержимое желудка в придорожную канаву.
Выждав с минуту, чтобы животное оправилось от стресса, мама попыталась дать
ему таблетку. Это было непросто. В какие бы соблазнительные лакомства мы ни
прятали лекарство, пес безошибочно проглатывал только их, а потом, приподняв
губу, лихо сплевывал таблетку, как ковбой табачную жвачку.
После шести или семи попыток отец потерял терпение. "Дай-ка я сам", -
сказал он; от этих слов у меня и посейчас кровь стынет в жилах. Он залез в
багажник, открыл ящик с инструментами и достал прозрачную пластмассовую
трубку длиной сантиметров тридцать, обычно используемую в каких-то темных
механических целях. Мама раскрыла псу пасть, а отец с видом курортного
фокусника засунул трубку ему в горло, положил в нее таблетку и сильно дунул,
чтобы у животного не осталось иного выбора, как проглотить то, что попало в
глотку. К несчастью, то ли от папиного дыхания, то ли от трубки, то ли от
таблетки пес закашлялся. Понятия не имею, насколько мощный выдох был у
нашего пса, но, видимо, значительно сильнее, чем у отца. Так вот, на волне
собачьего дыхания таблетка просвистела по трубке в обратном направлении, не
задержавшись, скользнула по папиному языку в горло, и отец, как и было
задумано (правда, не для него), инстинктивно сглотнул. Собаку пришлось
пристраивать в гостиницу для домашних животных, в двух милях от места
происшествия, на что ушла порядочная сумма из отложенных на отпуск денег.
Вот почему от меня вы никогда не услышите: "Давай-ка я" или "Сейчас
разберемся". Сами кушайте.
Вспоминая об этом, я всякий раз радуюсь, что свободен от отцовских
обязанностей, а на данный момент и от обязанностей близкого друга.
Просматривая фотографии, я с еще большим облегчением осознал: целый год,
пока Эмили в Антарктиде, мне не придется утруждать себя новыми знакомствами.
Все преимущества близких отношений остаются при мне: я могу говорить об
Эмили на вечеринках, держать ее фотографию на своем столе на работе, но, к
моему великому удовольствию, не должен предпринимать никаких реальных
усилий, разве что изредка писать письма - очень изредка, учитывая, что
большую часть зимовки все контакты с Большой землей отрезаны. Я же отнюдь не
буду ограничен в общении, и никто не помешает мне смотреть по сторонам и
находить тех, с кем мне действительно интересно. Правда, с сексом будет
трудновато, но, с другой стороны, когда с этим легко? Надо же иногда и
отдыхать.