"Марк Барроклифф. Подружка №44 " - читать интересную книгу автора

как сельди в бочку, изматывать себе нервы тысячами минутных задержек для них
составляет часть жизни. Кто действительно страдает, так это приезжие.
Туристы истерически смеются над тем, как ужасно набиты вагоны, хотя еще день
и до часа пик далеко. Не понимают они, что поезд метро не заполнен под
завязку, если можно шевелить пальцами. Самое забавное, когда вдруг голос с
американским акцентом начинает вопить: "Дальше нам не пройти", в то время
как несколько тучных молодцов локтями пробивают себе дорогу в середину
вагона. Такие у нас, окаянных, развлечения.
Итак, поскольку я никуда не спешил, до "Фулхэм-бродвей" метро домчало
меня в мгновение ока, хотя в данном случае я предпочел бы, чтобы оно
расстроило мои планы на вторую половину дня.
Когда я пришел домой, ключи в ярком пакете с рекламой проката парусных
досок ("Смешные цены, море удовольствия!") ждали меня у входа в общий
коридор. Удивляться долго мне не пришлось: взяв пакет, я увидел на его
обратной стороне только наш адрес, без марки. Рядом с ключами лежала записка
на фирменном бланке Королевской почты: "Вас не было. Пожалуйста, оставьте
здесь завтра 1 фунт 20 пенсов для почтальона Дэйва".
"Почтальон Дэйв, - подумал я. - Прямо как в деревне". Не могу сказать,
что мне это понравилось.
Я машинально покормил собаку, как делаю всегда, когда возвращаюсь домой
первым - сегодня на добрых четыре часа раньше обычного, так что пусть хоть
собака порадуется, - и решил полчасика посмотреть телевизор, прежде чем
приступать к мытью посуды. В шесть пришел Джерард и разбудил меня. Он,
несмотря на свое хрупкое телосложение, единственный из моих знакомых хлопает
дверью так, что она снова открывается от удара. К тому же он ворчал про
"свинство и бардак".
Печально, но факт: я втайне злорадствовал, что он сетует на беспорядок
в квартире, когда у меня для него такая убойная новость. Признаю, мысль
нехорошая, но я все равно думал так.
Джерард вошел в гостиную и, не поздоровавшись, потребовал:
- Будь добр, вымой за собой кружки!
После ряда дискуссий мы договорились именно о такой форме выражения
требований, потому что его любимое: "Ты вообще собираешься убирать за собой
эту гнусную грязь в этом гребаном веке?" - меня уже достало.
Мне опять пришлось решать, как именно сообщить Джерарду печальную
новость. Я еще размышлял над этим вопросом, когда вдруг услышал голос,
отдаленно напоминавший мой:
- Мне сегодня Фарли звонил.
- Да? - отозвался Джерард. - И что сказал?
- Да так, - ответил голос, который действительно принадлежал мне.
- Ясно, - кивнул Джерард и пошел в кухню. В школе, когда мне случалось
провиниться, со мной тоже такое бывало. Хотелось просто извиниться, но
вместо того непонятно почему с языка срывалось что-нибудь умное. У моей няни
на этот счет была особая фраза: прежде чем открыть рот, проверь, включены ли
мозги, но ее совет я помнил далеко не всегда, и часто слова вылетали у меня
изо рта безо всякой определенной цели.
Я прокрался на кухню вслед за Джерардом. Теперь я был во всеоружии.
Джерард шинковал морковь. Что меня восхищает в Джерарде, так это его
способность, придя с работы, сразу же включаться в хозяйственные дела. Мне,
чтобы привести себя в чувство, требуется не менее двух часов пить чай перед