"Марк Барроклифф. Подружка №44 " - читать интересную книгу автора

строго наказала не дотрагиваться до ключа и хранить его как зеницу ока до
встречи со следователями из Корнуолла.
Затем попросила номер и код автоответчика, чтобы самой прослушать
сообщение Фарли. Я сообщил, когда меня можно застать на неделе, и она
сказала, что мне позвонят из полиции и назначат встречу. И тут, впервые в
жизни, мне стало неуютно оттого, что делать нечего. Абсолютно нечего. Кроме
того, по моему природному недоверию к полиции, меня охватил легкий озноб,
несколько усилившийся при воспоминании о многозначительной паузе следователя
Эрроусмит после моих слов о завещании Фарли. Мелькнула даже мысль: не
поработать ли еще, но мне было все-таки не до такой степени плохо.

3
ПРИЛИЧНЫЙ СРОК ТРАУРА

Позвонить Джерарду я не мог, потому что он фельдшер на "Скорой
помощи" - выбор необъяснимый для человека с университетским образованием, -
и, пока он на работе, связаться с ним невозможно из-за его моральной и
физической неприязни к мобильным телефонам. Джерард питает отвращение ко
всему, что делает жизнь проще, от фенов (пустая трата электроэнергии) до
автомобилей (вечно они не заводятся). Его отношение к мобильным телефонам
меня поражает: он смотрит на них как на дорогие игрушки для пижонов. До него
не доходит, как удобна возможность связаться с кем угодно в любой момент
времени, а равно и то, что теперь мобильный телефон есть у каждого
подростка. В представлении Джерарда такой телефон - дань моде,
следовательно, не нужен. Вероятно, он обзаведется им, когда мобильная связь
станет не менее привычной, чем почтовые марки. Хотя, если уж на то пошло,
"слишком броских" почтовых марок он тоже не одобряет. Автоответчики, с
помощью которых можно не снимать трубку, узнав, кто звонит, тоже приводят
его в бешенство, вкупе с автомобильной сигнализацией, любыми известными
торговыми марками, галстуками шире ботиночного шнурка и тысячей других
вещей, но об этом как-нибудь потом.
Тем не менее на всякий случай я оставил ему сообщение с просьбой
позвонить мне при первой возможности.
Единственное достоинство моей работы в том, что я ни перед кем не
должен отчитываться, где нахожусь в данный момент. Стоит сказать, что я "иду
разбираться с жалобщиками", и Адриан отпустит меня без лишних вопросов. Вот
если бы я отпрашивался, потому что у меня умер друг, это было бы совсем
другое дело. Во время личных неурядиц неудачники от телевидения особенно
любят показывать, как преданы своему делу, так что Адриан непременно вынудил
бы меня сидеть на работе, причем дольше, чем в обычные дни. Поэтому я
пробормотал что-то насчет ковра, который "рассыпался в клочья через неделю
после покупки", и спокойно отправился домой.
- Сделай их, тигр, - напутствовал меня Адриан.
Пока я бежал к эскалатору на станции метро "Ковент-Гарден", мне в
голову, безусловно, приходила мысль: а зачем так спешить? Я ведь ничего
сделать не могу.
Я тоже считаю метро отличным видом транспорта, непревзойденным в своей
способности мгновенно переносить вас из конца в конец города - при условии,
что вы не очень спешите. А если очень спешите, идите лучше пешком.
Большинство лондонцев к подземке привычны. Утрамбовываться в вагоны,