"Джон Барт. Конец пути " - читать интересную книгу автора

возносилось над валиком под подушку. Мечта! Прочая мебель являла собой
смешение всех времен и стилей - как будто забрел ненароком в ту комнату в
музее, где хранятся разрозненные предметы, - вот только всякая вещь здесь
была в своем праве. Это определение, в своем праве, сразу пришло мне на ум.
оттеснивши в сторону на своем месте. У здешней мебели был такой вид, как
будто она была в своем деле ас и знала себе цену настолько хорошо, что едва
ли снизошла бы даже внимание обратить на ваши жалкие попытки использовать ее
в своих целях. И нужен был не просто человек, нужен был человек, чтобы
заставить ее с собой считаться. Мне это понравилось. Короче говоря, место
было райское. И душ, и горничная - как по заказу.
- А прочие постояльцы? - спросил я с некоторой тревогой.
- Да так, то пусто, то густо. Холостяки по большей части, иногда
молодые парочки, проезжие, сестры из госпиталя.
- А студенты? - В Балтиморе о студентах соседях можно было только
мечтать, поскольку уж кем кем, а придирами они не бывают, но мне пришло на
ум, что здесь, в Вайкомико, и студентов, и преподавателей не так уж много, и
все они слишком хорошо друг друга знают.
- Никаких студентов. Они обычно живут в общежитиях или снимают комнаты
подальше от Колледж авеню.
Это было уже чересчур хорошо, и во мне проснулась подозрительность.
- Да, наверное, стоит вас предупредить: я упражняюсь на кларнете, -
сказал я. Ложь чистой воды: у меня даже и слуха-то нет.
- Какая прелесть! Я ведь и сама тоже пела, вот только после смерти
мистера Олдера голос пропал. А когда была помоложе - какой у меня был
преподаватель по вокалу в консерватории Пибоди, вы и представить себе не
можете! Фаррари. Он, Фаррари, мне и говорил: "Олдер, - говорил он мне, - ты
уже умеешь все, чему я мог тебя научить. В тебе есть точность, стиль, clat .
Ты una macchina cantanda, - так он говорил, это по-итальянски. - Жизнь сама
сделает все остальное. Иди и живи!" - такие были его слова. Но вот жить у
меня никак не получалось, покуда пять лет назад бедный мистер Олдер не отдал
богу душу, а к тому времени голос уже весь вышел.
- А как вы относитесь к домашним животным?
- К каким таким домашним животным? - в голосе миссис Олдер звякнул
металл. И мне показалось, что я обрел наконец путь к спасению.
- Ну, не знаю. Я люблю собак. Может, надумаю завести себе боксера или
добермана.
Моя хозяйка облегченно вздохнула.
- Да, я и забыла, что вы преподаете грамматику. А то жил у меня тут
как-то раз один биолог, - пояснила она.
Я ухватился за последнюю соломинку:
- И я не могу платить больше двенадцати долларов в неделю.
- Я беру восемь, - сказала миссис Олдер. - Горничная обойдется вам еще
либо в три, либо в четыре пятьдесят.
- Господи, а разница в чем?
- Она еще и стирает, - ровным тоном сказала миссис Олдер.
Крыть было нечем, и я снял комнату. Я заплатил за месяц вперед, хотя
она просила только за неделю, и проводил ее до машины, "бьюика" с открытым
верхом, пяти лет от роду.
Сей подарок судьбы я склонен был считать неудачей по одной простой
причине: теперь мне абсолютно нечего было делать весь день, весь вечер и все