"Уильям Бартон. Бунт обреченных" - читать интересную книгу автора

Пока мы ждали и болтали, Алике сидела рядом со мной на диване,
прижавшись ко мне боком, а со временем она почти вжалась в мое тело.
Настало время садиться к столу. Мне кажется, мать превзошла саму себя,
подав так любимых мной в детстве цыплят с соусом и чесноком -
итало-креольское блюдо. А ведь специи в наше время довольно трудно достать.
На столе также стояли засахаренная морковь с ананасом, коричневый
тростниковый сахар, острая хлебная, лоснящаяся от куриного жира закуска,
горький салат из цикория и редиски. Брюссельской капусты не было, хотя
раньше мы все время ели курицу именно с ней..
Наверно, этот овощ здесь уже не выращивают и его невозможно достать.
Ананасы в изобилии росли на побережье.
Мать по-прежнему молчала, хотя Алике, явно чувствуя себя не в своей
тарелке, пыталась ее разговорить. И тут я впервые почувствовал раздражение,
нараставшее во всех участниках этой сцены. Мне захотелось вскочить и заорать
на них.
Но это было бы глупо. Они чувствовали гнев по отношению к Алике, потому
что когда-то маленькая девочка украла у них маленького мальчика. Родители
все еще думали, что их сын - малыш, даже несмотря на то, что он двадцать лет
назад мастурбировал, глядя на танцующую шлюху. Все родители такие,
предпочитают, чтобы ребенок лучше занимался онанизмом, чем играл с
девочками.
Мать с отцом наверняка думали, что я обнимаюсь и секретничаю с Алике,
тем самым все больше и больше удаляясь от них самих. Своего рода
предательство, как если бы злющая сторожевая собака вдруг начала лизать руку
незнакомца.
Предки молча сидели, пока Лэнк и Оддни болтали о всяких детских
глупостях, о прошлых временах.
Мы сидели на диване, а родители ждали конца вечера, чтобы Алике
поднялась, попрощалась и отправилась восвояси. Или представляли, как она
одна идет в темноте. Может, старики думают, что я поплетусь за ней вслед?
Где-то около полуночи моя подруга начала зевать. Я встал, и, когда она
тоже поднялась, в глазах родителей мелькнуло облегчение. Пожелав им всем
спокойной ночи, я взял Алике за руку и повел ее вверх по самодельной
лестнице, а потом закрыл за собой дверь.
Стоя на пороге моей комнатки, той, которую она так хорошо помнила, в
кругу желто-оранжевого света, Алике долго, немного хмурясь, рассматривала
мою богиню. Наконец она протянула руку, включила ее, и тут же женщина на
картинке начала танец, выставляя на показ свои прелести.
Алике захихикала: - Я помню это...
Обняв Алике за плечи, я смотрел, как танцующая девушка расставляет
стройные ножки.
- А я почти забыл, и теперь боюсь спросить, почему эта штука находится
здесь и работает. Или почему сегодня они такие... несчастные.
Женщина повернулась и положила руки на мою грудь, серьезные глаза
смотрели на меня: - Ты не знаешь?
- Ну, догадываюсь...
- Ты уехал много лет назад, Ати. Люди меняются, а ты оставил за спиной
свою прежнюю скучную, безрадостную жизнь.
Я кивнул, но, если разобраться, жизнь любого человека состоит отнюдь не
из сплошных радостей.