"Андрей Басирин. Грааль никому не служит " - читать интересную книгу автора

двигателей становилось не по себе.
Я нырнул в постель и уткнулся лицом в кусачее шерстяное одеяло.
Хотелось зареветь, как девчонка. Одеяло пахло точно так же, как то, что я
оставил дома. Последний кусочек прежней жизни... Ничего. Это я устал. Не
выспался. Завтра всё будет по-другому.
С этими мыслями я уснул.

* * *

Снилось мне что-то сумбурное и тревожащее, как обычно бывает на чужом
месте.
Во сне меня всё-таки отправили в Лачуги. Там я никогда не был и не
знал, как они выглядят. За глинобитной хижиной поблёскивали струны железной
дороги. Подъехал электровоз с открытыми настежь дверями; в тамбуре, на узлах
и чемоданах, нахохлившись, сидела Иришка. Она смотрела на меня невидящими
глазами, и от этого становилось не по себе.
Малыши с пятнистыми лицами тянули меня к утонувшему в тумане полю. Я
отбивался, крича, что мне нужно на поезд, что я опаздываю, но карлики не
слушали. Их лапки стали неожиданно сильными и цепкими. Тут я понял, что
сейчас поезд уедет и произойдёт что-то непоправимое.
Я всё-таки вырвался, раскидав обидчиков, по было поздно. Поезд
тронулся, а я побоялся запрыгивать на подножку: уж очень быстро мелькали
вагоны. Тоскливо запикал семафор, и я проснулся.
Пиканье продолжалось. Я помотал головой спросонья и потянулся к брелку
управления каютой. Сервис-система догадалась, что я проснулся, и отключила
сигнал. Здорово! У нас в интернате по-другому. Будильник верещит как
резаный, и пока не откликнутся все, кто в комнате, не угомонится.
Ожил инфодисплей. В уголке красным мигал конвертик - пришло письмо.
Николай Джонович сообщал, что в полвосьмого по станционному времени меня
поведут к Визионеру. Просил быть готовым. Сам он подойти не сможет - дела.
Что ж, дела так дела.
Сон отставил в душе гадкое ощущение. Словно я кого-то предал или меня
предали. А кого, интересно?.. Родителей? Иришку? Вот ещё! Как будто кто-то
будет сомневаться, выбирая между Лачугами и экзоразведкой. А девчонки... Да
их у меня тысяча будет!
С этими мыслями я отправился мыться. Душевая точь-в-точь походила на
душевую в отеле, где мы останавливались с мамой, путешествуя по южным
островам. Мне было всё равно. Космических станций не существует. Всё обман в
этом мире.
Я иронично хмыкнул, глядя на вихрастого пацанёнка в зеркале, и принялся
ожесточённо тереть себя мочалкой. Даже ноги вымыл и уши. Вчера так и
завалился спать весь в тине и песке.
Пакет с одеждой я нашёл в шкафчике. Расцветка оказалась совсем
девчачьей - какой-то белый комбинезончик с бирюзовыми полосками, трёхцветный
шейный платок... Платок я взял (у следопытов из "Мига вечности" были такие),
а комбинезон скомкал и запихал поглубже в шкаф. Сами ходите в девчачьих
тряпках. К счастью, ту одежду, в которой я прибыл из интерната, - чёрные
брюки и травяную рубашку с оранжевой молнией - они не догадались спрятать.
Их я и надел.
Рубашку в начале лета подарила мне мама. Она была совсем такой, как у