"Ада Баскина. Повседневная жизнь американской семьи " - читать интересную книгу автора

воспитывается именно на таких образцах дебильного юмора.

Оптимизм

Американцы привыкли смотреть на жизнь with positive, то есть
положительно. Сформулировать эту психологическую установку - я бы назвала ее
философией оптимизма - можно так: все хорошо, а должно быть еще лучше. Это
правильно. А то, что не хорошо - так это исключение, это неправильно и
подлежит немедленному исправлению.
У моей подруги Бриджит МакДана, директора Театра музыкальной комедии в
Чикаго, случилась беда: муж ушел к другой. Для Бриджит наступили черные дни.
Она страдала безмерно, хотя и старалась всячески это скрывать. Однажды,
утешая ее, я сказала: "Дорогая, но это все пройдет. Ты же знаешь, жизнь -
она в полоску..." - "Как это?" - с неожиданным интересом вынырнула она из
своей тоски. Я немного растерялась. Фраза эта была настолько банальна, что я
даже не знала, что тут может быть непонятно. "Ну, знаешь, такие полосочки,
как у зебры, - светлая и темная, потом опять светлая, а за ней снова темная.
Так и жизнь. Если в ней был период света и покоя, то его сменит период
неприятностей и печалей. Но зато потом - опять свет. И то и другое
естественно". Она помолчала, потом спросила: "Это у русских такая концепция
жизни?" - "Да это вроде бы у всех народов". - "Нет, у американцев не так. Мы
считаем, что радость - это норма, а горе - патология. Его стыдятся. С ним
борются. Стараются быстрее преодолеть и забыть. Неприятности - это как
болезнь. Причем болезнь, которой нужно стыдиться".
Спросите любого американца: "How are you?" - как, мол, жизнь? Он
обязательно ответит: "fine", "wonderful", "great", то есть прекрасно,
замечательно, великолепно. Это, конечно, принятые клише, но они отражают
четкую психологическую установку: все хорошо, потому что все должно быть
хорошо. Сначала меня это раздражало, отдавало какой-то тотальной хронической
фальшью. Но потом я поняла, что это своеобразная защита от неприятностей: не
предаваться печали, не погружаться в тоску - в этом, по-видимому, есть некий
энергетический импульс. Большой драйв. Он дает силы для сопротивления
жизненным невзгодам в самых тяжелых обстоятельствах.
Преподаватель психологии в Вирджиния-колледже, сорокапятилетняя Шерон
Коллинз сильно меня удивила. Разговор у нас шел о некоторых
социально-психологических особенностях американцев. И она вдруг говорит:
"Вообще я считаю, что большинство граждан Америки счастливы". Сама Шерон
производила впечатление определенно счастливого человека, но как же можно
собственное состояние переносить на всех остальных сограждан? Как можно
заявлять, что большинство членов общества, любого общества, счастливы? Не в
Эльдорадо же живем. Я уж не говорю о сотнях тысяч бездомных, безработных
(многих из них я сама видела на улицах и в приютах). Но куда же подевались
обычные житейские несчастья - болезни, одиночество, ссоры детей и родителей,
неразделенная любовь?.. Да мало ли неприятностей у любого человека в любой
стране. Вот что делает личная удачливость, подумала я: несчастья других
просто перестаешь замечать. Я попросила Шерон подробней рассказать о себе.
- Я рано вышла замуж. Брак был неудачным, - начала она. - Муж тиранил
меня придирками, ревновал к учебе, к работе. В доме не стихали скандалы.
Дети стали нервными, перестали улыбаться, у них намечалась хроническая
депрессия.