"Фил Бейкер. Абсент " - читать интересную книгу автора

после смерти отца, и я пользовался им, чтобы возвращаться, когда хочу. Я
рассказывал матери всякие небылицы, и она им верила - или, возможно, что-то
подозревала, но заставляла себя закрывать глаза. Увы! Теперь глаза ее
навсегда закрыты. Где проводил я ночи? Порой не в слишком пристойных местах.
Бродячие "красавицы" часто приковывали меня "цветочной цепью", или я час за
часом проводил в ТОМ ДОМЕ С ДУРНОЙ СЛАВОЙ, который с таким мастерством
описал "Катюль" Мендес; в должное время и в должном месте я обращусь к нему
снова. Я ходил туда с друзьями, среди которых был искренне оплаканный мною
Шарль Кро, и меня заглатывали ночные таверны, где абсент лился, как Стикс
"..."
Как-то ранним прекрасным утром (для меня оно было ужасным) я вернулся,
как обычно, тайком в мою комнату, которую коридор отделял от комнаты моей
матери, тихо разделся и лег в постель. Мне нужно было поспать час или два,
хотя я этого не заслужил с филантропической точки зрения. В девять часов,
когда я должен был уже собираться на службу и пить свой бульон или горячий
шоколад, я еще крепко спал. Мать вошла, чтобы, как всегда, разбудить меня.
Она громко вскрикнула, как будто хотела рассмеяться, и сказала мне (я
уже проснулся от шума):
- Ради бога, Поль, что ты делал? Конечно, опять напился?!
Слово "опять" ранило меня. "Почему "опять"?", - сказал я с горечью. "Я
никогда не напиваюсь, и вчера я был трезвее, чем обычно. Я ужинал со старым
другом и его семьей и не пил ничего, кроме подкрашенной воды, а после
десерта - кофе без коньяка. Вернулся я довольно поздно, этот друг живет
далеко, и мирно отошел ко сну, как ты можешь заметить".
Мать ничего не сказала, но сняла с ручки окна зеркальце, перед которым
я брился, и поднесла к моему лицу.
Я лег спать в цилиндре.
Историю эту я рассказываю с острым стыдом. Позднее мне придется
рассказать много худших нелепостей, которыми я обязан злоупотреблению
ужасным напитком. На этот источник безумия и преступлений, идиотизма и
позора правительства должны бы наложить тяжелый налог, а то и вообще
запретить его. Абсент!

Другим источником безумия, преступлений, идиотизма и позора был для
Верлена Артюр Рембо. Этот гениальный, нервный подросток из Шарлевиля послал
ему несколько стихотворений, и они так поразили Верлена, что он пригласил
шестнадцатилетнего Рембо к себе, в Париж. Верлен и Шарль Кро поехали
встречать гостя на вокзал, но они разминулись. Когда Верлен приехал с
вокзала, юный гений успел произвести ужасное впечатление на жену Верлена,
Матильду, и его тещу, мадам Мот де Флервиль. Глубоко застенчивый и
провинциальный, Рембо не умел вести светскую беседу и восполнял это
чрезвычайной грубостью. Тогда, как вспоминали, он накинулся на любимую
собачку мадам де Флервиль. "Да они же либералы!" - говорил он.
Рембо испытал влияние Бодлера и сам баловался оккультизмом. Мысли
Бодлера о снах произвели на него глубокое впечатление: "Величественные сны -
дар, которым наделены не все люди. Через эти сны человек общается с тем
темным сном, который его окружает". Рембо верил, что поэт должен быть
мистическим провидцем, чем-то вроде медиума, и что поэзия и мысли просто
приходят через нас, как сны. Мы не думаем, только наблюдаем, как рождаются
наши мысли, и не говорим сами, что-то говорит через нас. Все это ведет