"Элизабет Бэйли. Таинственный граф " - читать интересную книгу автора

мон-сеньора Русселя или не говорить вообще.
Жан-Марк молчал. Сэр Джеймс посмотрел на Анри.
- А вы, Руссель? Вы имеете что-то сказать Лорио?
- В этом нет необходимости, монсеньор. Ему известно все, что я мог бы
ему сказать.
Сэр Джеймс раздраженно поморщился. Анри сочувствовал ему, но помочь
ничем не мог. Очная ставка оказалась безрезультатной.
- Очень хорошо, - сказал сэр Джеймс. - Тогда все, монсеньор Лорио. Я
пошлю за вами, если мне понадобится о чем-то вас спросить.
- А когда вы передадите арестованного в мои руки, монсеньор? - спросил,
поколебавшись, Жан-Марк.
- Не уверен, передам ли вообще, сэр! - отрезал судья. - Для чего, как
вы думаете, я занимаюсь этим расследованием, как не для того, чтобы
установить, имеются ли у вас достаточные доказательства? В одном можете быть
уверены, монсеньор Лорио. Я не отдам этого человека, чтобы с ним
расправились ваши революционные власти, не имея на то точных и веских
оснований. Если вы хотите увезти его во Францию, советую вам изложить свои
доказательства более обстоятельно, чем вы это делали до сих пор. До
свидания, сэр.
С крайне раздосадованным видом Жан-Марк вышел в сопровождении акцизного
инспектора. Анри проводил его насмешливым взглядом.
- И вы тоже не надейтесь, что я так просто от вас отстану, Руссель! -
сердито проговорил сэр Джеймс. - Я хочу знать правду, и чем скорее, тем
лучше. Ну ничего, посидите, может, одумаетесь.

***

Грейс нисколько не удивилась, когда в тот же роковой вторник после
обеда пришла Мэб. В сельской местности слухи расходятся быстро.
Грейс никогда еще не чувствовала себя такой одинокой, как в то
мгновение, когда процессия, увозившая Анри, исчезла за поворотом. Воцарилась
могильная тишина, казалось, застыл даже сам воздух. Она постояла еще
немного, не желая и не в силах заплакать, хотя слезы вот-вот готовы были
пролиться. Начинался теплый день, но она дрожала от холода.
- Вы не идете, мисс Грейс? - Служанка стояла в дверях и озабоченно
смотрела на нее. Грейс словно впервые увидела свой дом. Такой маленький. И
чужой. Какой-то нереальный, словно намалеванный плохим художником. Ее
взгляд, скользнув выше, нашел окно Анри. Оно словно зияло пустотой.
- Я приготовлю чай.
Грейс прищурилась, фокусируя взгляд на Джемайме. Чай. Да, чай - это
хорошо.
Она автоматически уселась за стол, и Джемайма внесла поднос. Ощущение
реальности вернулось, когда служанка поставила перед ней полную чашку. Но
она ушла, и на Грейс снова обрушилась мертвая тишина, и звяканье чашки о
блюдце, шуршание рукава отдавались эхом от стен.
Время тянулось под тиканье часов на каминной доске. Грейс не могла ни
приняться за работу, ни даже подумать о том, что происходит в этот самый
момент в "Черной лошади". Надо всем царило ее одиночество, и это чувство все
росло и росло, пока не стало нестерпимым.
Лишь когда Джемайма в панике ворвалась в гостиную, до Грейс дошло, что