"Элизабет Бэйли. Таинственный граф " - читать интересную книгу авторатарелку.
Анри жадно принялся за еду, прикладываясь время от времени к стакану с вином. Они ели молча. От еды настроение Грейс улучшилось, и она даже чуть не улыбнулась, когда Анри протянул ей стакан вина. Наконец он с довольным вздохом отодвинул тарелку и откинулся на спинку стула, потирая левое плечо. Его глаза блестели. - Это как раз то, что было нужно. - Мне тоже, - со слабой улыбкой сказала Грейс. - Я сегодня почти ничего не ела. - Из-за меня? - Из-за того, что мне сказал сэр Джеймс, - резко ответила Грейс. - Он сказал, что вы революционер. Это правда? Она ожидала его ответа с замиранием сердца. Но он молчал. Он не смотрел на нее. Значит, правда? Или он подыскивает слова? - Грейс, - заговорил он наконец, поднимая голову, - я не могу ответить однозначно: да или нет. Все не так просто. - Это все равно, как если бы вы сказали: да, я революционер! - с отчаянием воскликнула она. - Да, я работал на революционное правительство. - Помощником Робеспьера? Анри кивнул. - Поэтому-то Жан-Марк с подручными и преследуют вас? Анри молчал. Грейс обмякла, словно придавленная страшной тяжестью. Ей так хотелось, чтобы это оказалось неправдой. Она хотела верить ему. - Господи, я просто не могу поверить, что вы могли так поступать. одной из ваших жертв. Анри и сам прекрасно понимал меру своей вины, но то, что она сказала, было просто нестерпимо. - Вы думаете, пострадали только дворяне? Ма chere, да вы просто не представляете себе, каково сейчас во Франции. Каждый живет с оглядкой и никому не доверяет. Ни соседу, ни брату, ни своему слуге. Любой может донести на него. Достаточно одного-единственного доноса, чтобы человек - неважно, мужчина, женщина или ребенок, высокорожденный или простолюдин - оказался перед судом как враг республики. - Как вы? - тихо спросила Грейс. - Я перечитала ваши бумаги и кое-что поняла. Вы готовились защищаться, да? Да только не знали, что Жан-Марк и другие переметнулись к вашим врагам. И еще я думаю, там есть список людей, которые помогли вам выбраться из Франции. Я права? Анри не удержался от улыбки. Вы очень сообразительны, Грейс. Если б только можно было сказать ей все! Но Анри боялся, что Жан-Марк, проведав о том, что ей все известно, постарается уничтожить и ее тоже. Совесть ему неведома, если он готов убить того, кто был его ближайшим другом, и, уж конечно, он не оставит в живых свидетеля, который может отправить его на гильотину. Грейс даже нет нужды связываться с революционным правительством, достаточно сообщить английским властям, и они сами это сделают. И тогда у Жан-Марка не останется ни единого шанса. А пока она верит в самое плохое об Анри, а он не может ничего сделать. Еще не время. К тому же он сам находил какое-то странное удовлетворение в |
|
|