"Хилари Бэйли. Невеста Франкенштейна " - читать интересную книгу автора

почти не пострадала. Но все тогда поняли, что если б она способна была
издать хоть какой-то звук, то он непременно бы вырвался в тот страшный миг
из ее груди.
То ли из-за этого ее несчастья, то ли благодаря ее характеру, но за
певицей закрепилась прекрасная репутация.
В то время на подмостках, по словам одного из журналов, царил "мишурный
блеск". На сценах Англии тогда не было артистов, имена которых стоило бы
запоминать, тогда как жители континента гордились своими Россини, Беллини,
Веберами - подлинными музыкальными гениями. Наших же композиторов можно было
пересчитать по пальцам. У нас даже "Макбета" тогда ставили с пантомимой и
танцами между актами, не говоря уж о спектаклях с участием Мастера Бетти,
этого "малыша Росциуса",[8] и ему подобных детишек, игравших в свои девять
лет Гамлета и Офелию с такой невообразимой кутерьмой и пошлостью, что
иностранцы в ужасе убегали из театров.
О, все эти коломбины и афродиты, почитаемые более за бюсты и ножки, чем
за талант! О, эти ромео и джульетты, представленные в балетах-пантомимах,
короли лиры, которых играли дети! Как сокрушались мы о тех днях, когда на
подмостки выходили такие артисты, как Гаррик,[9] когда музыкой - не важно,
серьезной или легкой, - слушатель мог насладиться без неуместных перерывов и
балетных вставок, без низких шуточек и свистков, которыми зрителей кормили,
как детей, нуждающихся в бессмысленном разнообразии и контрасте.
Естественно, что в этой атмосфере абсурда, жадности до новизны,
молодости и красоты, любая актриса, оказавшаяся на вершине славы, могла
потерять голову. Но мисс Клементи и при таком окружении умудрялась сохранять
вдохновение и артистизм, и она с достоинством выносила их на лондонские
подмостки.
По всем сведениям, которые о ней имелись, она вела жизнь тихую и
спокойную вместе с преданной ей компаньонкой и регулярно посещала церковь.
Однако ни в одну из церквей она не приходила дважды, ибо если б в ее
посещениях какого-либо места стала наблюдаться некоторая регулярность, то
там сразу же появились бы толпы поклонников. Было очевидно, что она
старается не появляться в обществе, не заводит любовников и избегает места,
которые особенно любят посещать актрисы, как то: бега, призовые бои, игорные
дома, - словом, такие места, куда порядочным дамам путь заказан. Не
исключено, что от всех этих вольностей удерживал актрису ее недуг.
Услышав, что Виктор упомянул имя мисс Клементи, я поначалу очень
удивился. Но потом, как мне показалось, я понял, какими соображениями он
руководствуется, и спросил:
- Вы хотите восстановить ее голос?
- Да, восстановить, а может быть, дать ей голос, которого у нее не
было, - ответил он. - И если наша попытка увенчается успехом, представьте,
какую пользу мы принесем мисс Клементи! Она сможет вести нормальный образ
жизни, обрести друзей. Но этим дело не ограничивается, Джонатан. Есть еще
кое-что, и именно поэтому я хочу, чтобы вы подключились к этому
эксперименту. Представьте, Джонатан, нет, вы только представьте себе, какие
данные окажутся в наших руках, если мы научим говорить человека, до сих пор
не владевшего голосом! То, что она поет чужие слова, выходя на сцену, - не в
счет! Представьте, как она постепенно обретет дар речи! Как много нового
узнаем мы о грамматике, о значении слов и о том, что за ними стоит, даже
если просто окажемся очевидцами того, как немая женщина начнет говорить?