"Эрве Базен. Смерть лошадки (Книга вторая трилогии "Семья Резо")" - читать интересную книгу автора

калеки, научные изыскания прерваны, сыновья бог знает где и достигли
возраста, когда пора выбирать себе поприще и устраивать жизнь...
- ...коллекция мух гибнет, - вставил я жалобным тоном, прозвучавшим
вполне натурально.
Карьера... Устроить свою жизнь... Теперь все понятно... Не может же в
самом деле наша матушка предоставить нас и впредь ненадежному контролю и
капризам нашего вдохновения, которое, как известно, диктуется чувствами.
Уж давно бы ей пора вернуться из своего изгнания, покинуть "свою
Эльбу".
- Когда она возвращается? - спросил я уже другим тоном, пожалуй
чересчур бодрым, чересчур наигранным, - так больной осведомляется у
хирурга, на какой день назначена операция.
- Не раньше чем через несколько месяцев. Ваш батюшка должен добиться
перевода. В Анже просится слишком много кандидатов.
Ладур повторил свое "хумф". Ничего, кроме распоряжений, продиктованных
в последней телеграмме, он сообщить мне не мог. А что будет со мной до их
приезда? Ладур растерянно потирал свои отвислые щеки. Наконец решился.
- Простите меня, - медленно пророкотал он, - я еще не успел поздравить
вас с успешным окончанием коллежа. Правда и то, что вы не ввели меня в
курс дела. Но мне звонил ваш директор. Он считает, что, раз вы уже
бакалавр, вам нет смысла сидеть в коллеже во время каникул... Но никаких
распоряжений я на ваш счет не получал и, как видите, нахожусь в
недоумении. Учитывая все эти обстоятельства, я под свою ответственность
решил отправить вас на побережье, в Морбиан. У нас возле Дамгана есть
вилла. Жена и дети проводят там все лето. В октябре... Думаю, что вам
придется поступить на юридический факультет Католического университета.
Таково желание вашего батюшки. Мне ваши вкусы неизвестны, но я
предпочитаю, чтобы вы сами уладили этот вопрос с родителями, если это
почему-либо еще не сделано.
На мой взгляд, ничего еще не было сделано. Мсье Резо посылал мне все те
же неизменные десять строк раз в месяц: "Я вполне удовлетворен твоими
отметками, но по-прежнему огорчен плохим поведением. Мое здоровье не
улучшилось. Позавчера я нашел интереснейший экземпляр Egerena americana.
Фердинан и Марсель чувствуют себя хорошо. Целуем тебя". (Ни разу это
"целуем" не было скреплено материнской подписью, так что я успел
основательно позабыть изящество ее клинописи.) А тремя месяцами раньше
мсье Резо, любезно намекая на уже принятое решение, удостоил меня
следующим постскриптумом: "Фред не попал в Морское училище и будет учиться
в Гидротехническом. Марсель, сдав экзамены на бакалавра, будет готовиться
в Политехнический институт в Сент-Женевьеве. Если ты успешно закончишь
второе полугодие, то мы (вот на сей раз "мы" действительно было
собирательным) снимем тебе комнату в интернате юридического факультета
Католического университета, где, как известно, я состою почетным
профессором".
- Хотите повидаться с кузиной? Осмотреть фабрику?
Упершись ладонями в край стола, Ладур приподнял со стула свои сто
килограммов. Тут только я заметил, что у него под пиджаком серенький
жилет. Вязаный жилет, восемь крошечных пуговок, и все застегнуты.
Умилительный жилет, чуточку глуповатый, как и все, что подчеркивает в
туалете мужа неусыпные заботы жены... Жилет, превращавший это директорское