"Эрве Базен. Анатомия одного развода [love]" - читать интересную книгу автора

для танцев, прикинул расходы и громко сказал:
- Это легкомысленно, Алина. Твоя щедрость никого не удержит.
Он ушел, а праздник продолжался до глубокой ночи, хотя мать устала,
голова ее клонилась на грудь, и она то и дело терла глаза, чтобы подавить
сон, стремясь показать любимым детям, что готова ради них жертвовать и
отдыхом и деньгами.
- Гол! На тридцать второй минуте команда Овернского спортклуба
открывает счет, - выкрикнул комментатор.
Защита была прорвана верным ударом, и Леон, большой специалист в этих
делах, усилил звук, повернув регулятор босой ногой. Счастливец, забивший
гол, стоял, раскинув руки буквой V, а товарищи по команде наперебой обнимали
и поздравляли его. С колен Леона соскользнули на ковер господа Монж и
Гиншан, которых он бросил на 67-й странице.
Сегодня утром вернулась к домашнему очагу Роза - она принесла послание,
которое тут же принялась читать вслух: "По просьбе Розы я не подал жалобы.
Но сделаю это через час, если она не приведет ко мне тех, кто вполне
здоров... Что же касается заболевших, то пусть приезжают, как только
поправятся..."
- Спасибо, Роза, я никогда не сомневалась в тебе..
Мать быстро завладела бумажкой и прервала чтение, исключив возможность
всяких комментариев.
- Хорошо! Бегите, девочки! Нет, Ги, ты останься. Не будем рисковать:
тебе выходить еще нельзя.
Конечно, она не могла отказаться от своих слов, и Ги, который вчера был
так доволен, что его оставили дома на день рождения Агаты и что можно будет
еще повеселиться на улице Вано, ушел и заперся у себя в комнате. Тотчас же
началась пытка звуками: он с яростью заиграл на флейте "Фульского короля" -
мелодию, которую Алина по непонятным причинам не выносила. Впрочем, он не
достиг своей цели; он не знал, что пришел Габриель и предложил:
- Алина, в полдень ко мне придут друзья. Будут Дюмоны и еще кое-кто.
Приходи пообедать с нами. Да-да, тебе пора немного проветриться. А мальчиков
можно до вечера оставить одних. После вчерашнего пиршества у вас столько еды
- им вполне хватит.
И она согласилась, с трудом скрывая, как ей приятно это приглашение; и
на прощание громко сказала:
- Конечно, ты прав, теперь я свободна. Тряхну стариной - вспомню
девичьи дни... А ты, Леон, присмотри за малышом.
Снова восторженный вопль с экрана - вот и второй гол! То, что мать
действительно некогда была молоденькой (иногда она, ворча, напоминала об
этом), что она вполне может - ведь Алина так редко принимала у себя и еще
реже бывала в гостях - пойти куда-нибудь пообедать разок на чужой скатерти,
которую ей не нужно будет потом бросать в грязное белье, - все это как-то не
доходило до сознания Леона. Однако он понимал: друзей, которые бы приглашали
к себе или приходили к ним домой, уже осталось мало, и тех, кто составлял
исключение, следовало всячески поощрять. Гул на экране все еще длился и
вдруг закончился странным металлическим звуком. Пора было поднять с пола
Монжа и Гиншана. Ведь экзамен приближался. Но этот странный металлический
звук совпал с тем, что замолкла флейта... Черт возьми! Леон быстро отодвинул
занавеску и успел увидеть, как там, в конце улицы, улепетывает этот дрянной
мальчишка.