"Эрве Базен. И огонь пожирает огонь" - читать интересную книгу автора

- Насколько я понимаю, здесь вы добровольно занимаетесь тем, что
отказались делать в семье ваших родителей.
- Добровольно - это значит без принуждения, - уточнила Мария.
И, чуть сильнее опираясь на его руку, чтобы заставить Мануэля идти
помедленнее, она проговорила, быть может излишне чеканя слова:
- И прошу вас, не произносите по этому поводу речей. Вы сейчас скажете,
что, проявляя от случая к случаю благотворительность, справедливости не
добьешься. Да, я оказываю помощь людям. Ну и что? Что в этом
предосудительного?
- Ничего, - ответил Мануэль, - однако нашлись верующие, которые поняли,
что трудиться во имя жизни небесной немного эгоистично и что на этой земле
надо, пожалуй, не только помогать ближнему, но и вытаскивать людей из ада. К
сожалению, вы не отдаете себе отчета в том, что демоны - это те же люди,
только определенной породы...
- Короче говоря, - прервала его Мария, - вы отметаете мои доводы лишь
потому, что они не совпадают с вашими... Вы чувствуете сейчас, что я очень
далека от вас, и это вам не нравится.
- Верно, - признался Мануэль. - Если бы вы были моей женой, мне было бы
легче.

* * *

Ему показалось, будто он снова лег, на самом же деле он все стоит возле
лестницы, не решаясь нажать на кнопку. Мотор работает почти бесшумно, совсем
как у холодильника, но не хочется раньше времени будить Марию. Тюрьма,
ссылка, неизвестность, подстерегающая его опасность, которая может ныне
разделить их стеной куда более неодолимой, чем разное мировоззрение, - все
это он перенес бы легче, если бы...
Разве она уже не дала согласия? "Мы последуем их примеру, когда вы
захотите, Мануэль..." Была же написана эта фраза поперек карточки с
приглашением на свадьбу ее сестры. Правда, если необходим священник, лучше
уж сразу пригласить на свадьбу хунту! Да разве может любовь ждать, когда за
дверью бродит смерть? Пусть Мария наконец решает! Нужно только нажать на эту
кнопку. У лестницы всего двенадцать ступеней, потом налево по коридору, и
там еще восемь шагов. Потом он толкнет дверь. И скажет...
Щелчок. Раздается жужжание мотора. Но Мануэль может поклясться: он не
дотрагивался до кнопки. Рука его по-прежнему лежит в кармане пижамы - пижамы
Оливье, слишком большой для него, с подвернутыми штанинами и рукавами.
Мотор жужжит, лестница опускается, и в постепенно расширяющееся
отверстие проникает тусклый голубоватый свет - не от плафона, а от бра,
висящего в глубине коридора - там, где он заворачивает к ванной.
Раскладывается лестница за двадцать секунд. Вначале возникает кубистская
картина: две плоскости, бегущие к третьей, и между ними - темные
треугольники. Затем она становится сюрреалистической: в рамке отверстия
появляется голова, потом плечи и длиннющая ночная рубашка с буквой "С",
вышитой на груди, - она ниспадает до самой земли, оставляя открытыми лишь
пальцы с бледно-розовыми ногтями, возле которых опускается последняя
ступенька. Обычно, как только лестница достигает земли, в механизме,
работающем беззвучно, раздается легкое металлическое дребезжание. Вот и
теперь, верная себе, металлически задребезжала деталь.