"Эрве Базен. И огонь пожирает огонь" - читать интересную книгу автора

более что и белые-то они лишь по цвету кожи, а потому убивай их не убивай,
душа все равно останется жить.
Проносят на носилках больного, рядом идет девочка с карликовым пуделем
на поводке. Представитель хунты не пропускает пуделя: животных без
сертификата о прививках вывозить нельзя. На улице - полный кавардак: поверх
зеленых мундиров, поверх касок, нависающих над лицами цвета терракоты, с
белесыми пятнами глаз, летит брань расхрабрившихся обитателей фешенебельного
квартала. На балконах домов напротив посольства красуются элегантные дамы,
рядом стоят служанки, держа корзины с яйцами и помидорами, которые хозяйки,
исполняя приятный гражданский долг, бросают в изгнанников. Какой-то офицер
сбивает с ног наивного оператора, решившего заснять эту сцену. Комиссар
сектора Прелато кружит вокруг автобуса, ощерив рот, точно хищник, у которого
отнимают мясо. Тем временем череда беженцев иссякает; последней выходит
Кармен Блайас, инициатор плановой экономики, которую встречают яростным
свистом; она ловит на лету брошенный помидор, прикладывает к сердцу, кричит
"спасибо" и, надкусив его, поднимается по ступенькам.
- Вы правда не хотите, чтобы я сопровождал их? - спрашивает Оливье.
- Нет, - отвечает господин Мерсье, сворачивая себе цигарку.
Кончиком языка - за что его осуждают знатоки - он облизывает клейкую
полоску на бумаге фирмы "Жоб", которую, как и светлый табак, получает
дипломатической почтой прямо из Франции.
- Нет, - повторяет он, - за последние десять дней вы слишком часто
обращали на себя внимание, призывал к порядку чересчур старательных сыщиков.
Я и так уже получил чрезвычайно язвительную ноту по поводу вас. Так или
иначе, для большего впечатления лучше мне самому сопровождать автобус.
Он сделал было шаг к выходу, но обернулся и совсем тихо добавил:
- А что до вашего протеже, то мы еще к нему вернемся. Но боюсь, тут
разжалобить военных будет очень трудно. Вы же знаете не хуже меня, что они
буквально разорвали в клочья одного популярного певца с его мятежными
песнями. Это все равно как если бы у нас содрали кожу с Лео Ферре, чтобы ему
неповадно было отворять сердца скрипичным ключом! Ничто здесь теперь не
преследуется так яростно, как острый язык... До скорой встречи!
И следом за представителем хунты, севшим в свою машину, патрон
устремился к черному "ситроену" с флажком, стоящему позади автобуса, дверцы
которого только что заперли на ключ. На прощание раздается взрыв улюлюканий,
карабинеры не отдают честь кортежу, невзирая на присутствие официальных лиц,
которым вскоре предстоит убедиться, что, несмотря на всю секретность
операции, несмотря на мотоциклетный конвой, слухи каким-то образом достигли
бедных кварталов и на всем протяжении пути прохожие скорбно застыли в
почетном карауле. Оливье подходит к Эрику, который кладет список в карман.
- Сколько у нас еще осталось?
- Почти столько же, - ворчит в ответ военный атташе, - и у нас
возникнет с ними до черта проблем. Кредиты ведь уже все исчерпаны...
Его прерывает запыхавшийся человек, вооруженный садовыми ножницами, в
синем фартуке с карманом на животе; вообще-то он - дежурный комендант, но в
свободное время занимается садом, вернее, тем, что от него осталось.
- Солдаты все еще сидят на стене, - сказал он. - С ружьями. Кончится
тем, что они начнут стрелять.
Каждый день - проверка документов, тщательный обыск машин, как только
они выезжают за решетку посольства, солдаты занимаются своим излюбленным