"Эрве Базен. И огонь пожирает огонь" - читать интересную книгу автора

внести поправки в откровенно тенденциозные сводки, передававшиеся по радио.
Его сведения были убийственны. Казалось, всякое сопротивление было сломлено.
По всей стране звучал грохот солдатских сапог, она превращалась в придаток к
казармам и тюрьмам. Все политические партии точно исчезли с лица земли. В
государственных канцеляриях занимались цифровыми играми - шли подсчеты
убитых.
Оливье деликатно воздерживался от комментариев, предоставляя
высказываться сенатору, который, бросая в кофе сахар, разумеется, кипел от
негодования. В трагедии тоже есть свои взлеты и свои падения. Живой труп,
мучаясь оттого, что оказался за бортом событий, стыдясь того, что он из
актера превратился вдруг в зрителя, Мануэль к концу ужина совсем сникал.
Тогда начинали говорить о другом. А когда Оливье, снова возвращаясь к
главному, принимался рассказывать о страхах Фиделии, чей муж находился под
подозрением, или о действиях, предпринятых посольством для спасения
беженцев, женщины вставали и удалялись на кухню, где за мытьем посуды
погружались в доверительные беседы.

V

Маленькая, худенькая Фиделия семенит по тротуару, беспокойно озираясь
по сторонам, но на ее гладком лице время от времени появляется презрительная
усмешка.
Мадам приказала погулять с Виком. Вот она и гуляет. Она продержала Вика
перед пумой, которая, подняв хвост и вовсю работая зубами, трудилась над
говяжьей ляжкой. Фиделия дала Вику понять, что зверю повезло: он каждый день
ест мясо.
Ребенок должен иметь наглядное представление о вещах, и Фиделия решила
вернуться из зоопарка другой дорогой - через нижние, бедные кварталы города.
Когда попадаешь из одного мира в другой, комментариев не требуется. Есть
люди, стоящие внизу социальной лестницы, - они, как муравьи, носятся из
одной дыры в другую, перетаскивая тяжести. А есть люди, стоящие наверху
социальной лестницы, - они расположились на террасах своих домов и взирают
на толпу, наконец-то приструненную нашими бравыми солдатиками, которые стоят
на всех углах, так плотно прижав к себе автомат, что он кажется неотъемлемой
частью бедра, подобно тому как сутулые спины и испуганный вид прохожих
составляют неотъемлемую часть установившегося порядка. Эта толпа жалких
людишек, которые понижают голос, говоря самые безобидные вещи, держатся друг
от друга подальше, чтобы не создавать скоплений под бдительным оком
начальства, поглядывают на прилавки, чаще всего довольствуясь одними
запахами съестного, щекочущими им ноздри, - что и говорить, это куда более
успокоительное зрелище, чем щетинившиеся флагами лавины, которые еще месяц
тому назад спускались по проспекту Независимости к площади Свободы. Все те
ерь идет как надо. Во всяком случае, лучше, чем прежде. Там, наверху,
десятки фигур, пьющих чай с биноклем в руке, подтверждают, что это так:
недаром они сидят и ждут очередного развлечения, когда патруль ударами
прикладов выломает дверь и ворвется в дом какой-нибудь подозрительной
личности...
Прогулка воспитательная и безопасная. Фиделия - явно метиска, точно
сделанная из бронзы и гагата, в пронзительно-желтом платье с коричневыми
полосками. Она идет чуть позади Вика, держит его за руку.