"П.П.Бажов. Собрание сочинений в трех томах. Том первый" - читать интересную книгу автора

Танюшка так глазами и впилась, а женщина посмеивается.
- Поглянулось. знать, доченька, мое рукодельице? Хочешь - выучу?
- Хочу, - говорит.
Настасья так и взъелась-
- И думать забудь! Соли купить не на что, а ты
придумала шелками шить! Припасы-то, поди-ко, денег стоят.
- Про то не беспокойся, хозяюшка, - говорит странница. - Будет понятие
у доченьки - будут и припасы. За твою хлеб-соль оставлю ей - надолго хватит.
А дальше сама увидишь. За наше-то мастерство денежки платят. Не даром работу
отдаем. Кусок имеем.
Тут Настасье уступить пришлось.
- Коли припасов уделишь, так о чем не поучиться. Пущай поучится, сколь
понятия хватит. Спасибо тебе скажу.
Вот эта женщина и занялась Танюшку учить. Скорехонько Танюшка все
переняла, будто раньше которое знала. Да вот еще что. Танюшка не то что к
чужим, к своим неласковая была, а к этой женщине так и льнет, так и льнет.
Настасья скоса запоглядывала:
"Нашла себе новую родню. К матери не подойдет, а к бродяжке прилипла!"
А та еще ровно дразнит, все Танюшку дитятком да доченькой зовет, а
крещеное имя ни разочку не помянула. Танюшка видит, что мать в обиде, а не
может себя сдержать. До того, слышь-ко, вверилась этой женщине, что ведь
сказала ей про шкатулку-то!
- Есть, - говорит, - у нас дорогая тятина памятка - шкатулка
малахитова. Вот где каменья! Век бы на них глядела.
- Мне покажешь, доченька? - спрашивает женщина.
Танюшка даже не подумала, что это неладно. - Покажу, - говорит, - когда
дома никого из семейных не будет.
Как вывернулся такой часок, Танюшка и позвала ту женщину в голбец.
Достала Танюшка шкатулку, показывает, а женщина поглядела маленько да и
говорит:
- Надень ко на себя - виднее будет. Ну, Танюшка, - не того слова, -
стала надевать, а та, знай, похваливает.
- Ладно, доченька, ладно! Капельку только поправить надо.
Подошла поближе, да и давай пальцем в камешки тыкать. Который заденет -
тот и загорится по-другому. Танюшке иное видно, иное - нет. После этого
женщина и говорит:
- Встань-ко, доченька, пряменько.
Танюшка встала, а женщина и давай ее потихоньку гладить по волосам, по
спине. Всю огладила, а сама наставляет:
- Заставлю тебя повернуться, так ты, смотри, на меня не оглядывайся.
Вперед гляди, примечай, что будет, а ничего не говори. Ну, поворачивайся!
Повернулась Танюшка - перед ней помещение, какого она отродясь не
видывала. Не то церква, не то что. Потолки высоченные на столбах из чистого
малахиту. Стены тоже в рост человека малахитом выложены, а по верхнему
карнизу малахитовый узор прошел. Прямо перед Танюшкой, как вот в зеркале,
стоит красавица, про каких только в сказках сказывают. Волосы, как ночь, а
глаза зеленые. И вся-то она изукрашена дорогими каменьями, а платье на ней
из зеленого бархату с переливом. И так это платье сшито, как вот у цариц на
картинках. На чем только держится. Со стыда бы наши заводские сгорели на
людях такое надеть, а эта зеленоглазая стоит себе спокойнешенько, будто так