"П.П.Бажов. Собрание сочинений в трех томах. Том Второй." - читать интересную книгу автора

С тем и уехал. Какой хрусталь у него вышел, про то не сказывал.
Только вскорости объявился в Тагиле опять приезжий. Этот вовсе другой
статьи. Вроде как из лавочных сидельцев, кои навыкли всякого покупателя
оболгать да облапошить. Смолоду, видно, на нашей земле топчется.
Потому - говорит четко. Из себя пухлявый, а ходу легкого: как
порховка по заводу летает. На немца будто и не походит, и прозванье ему
самое простое - Федор Федорыч. Только глаза у этого Двоефеди белесые,
вовсе бесстыжие, и руки короткопалые. Самая, значит, та примета, которая
вора кажет. Да еще приметливые люди углядели: на правой руке рванинка.
Накосо через всю ладонь прошла. Похоже, либо за нож хватался, либо
рубанули по этому месту, да скользом пришлось. Однем словом, из таких
бывальцев, с коими один на один спать остерегайся.
Вот живет этот короткопалый Двоефедя в заводе неделю, другую.
Живет месяц. Со всеми торгашами снюхался, к начальству вхож, с
заводскими служаками знакомство свел. Попить-погулять в кабаке не
чурается и денег, видать, не жалеет: не столь у других угощается,
сколько сам угощает. Одно слово, простягу из себя строит. Только и то
замечают люди. Дела у него никакого нет, а разговор к одному клонит: про
подносных мастеров расспрашивает, кто чем дышит, у кого какая
семейственность да какой норов. Ну, все до тонкости. И то, как
говорится, ему скажи, у кого, в котором месте спина свербит, у кого ноги
мокнут.
Расспрашивает этак-то, а сам по мастерским не ходит, будто к
этому без интересу. Ну, заводские, понятно, видят, о чем немец хлопочет,
меж собой пересмеиваются.
- Ходит кошка, воробья не видит, а тот близенько поскакивает, да
сам зорко поглядывает.
Любопытствуют, что дальше будет. Через какую подворотню
короткопалый за хрустальным лаком подлезать станет.
Дело, конечно, не из легоньких. Староверы, известно, народ
трудный. Без уставной молитвы к ним и в избы не попадешь. На чужое
угощенье не больно зарны. Когда, случается, винишком забавляются, так
своим кругом. С чужаками в таком разе не якшаются, за грех даже такое
почитают. Вот и подойди к ним!
За деньги тоже никого купить невозможно, - потому - видать, что
за эту тайность у всех мастеров головы позаложены. В случае чего
остальные артелью убить могут.
Ну, все-таки немец нашел подход.
В числе прочих мастеров по подносному делу был в Тагиле Артюха
Сергач. Он, конечно, тоже из староверов вышел, да от веры давно
откачнулся. С молодых лет, сказывают, слюбился с одной девчонкой.
Старики давай его усовещать: негоже дело, потому она из церковных, а он
уперся: хочу с этой девахой в закон вступить. Тут, понятно, всего было.
Только Артюха на своем устоял и от старой веры отшатился. А как мужик
задорный, он еще придумал сережку себе в ухо пристроить. Нате-ко, мол,
поглядите! За это Артюху и прозвали Сергачом.
К той поре Артюха уж в пожилых ходил. Вовсе густобородый мужик,
а задору не потерял. Нет-нет и придумает что-нибудь новенькое либо какую
негодную начальству картинку в поднос вгонит. Из-за этого артюхина
поделка на большой славе была.