"Александр Бек. Новое назначение" - читать интересную книгу автора

был приглашен ни один гость, в квартире не нарушалась тишина "Холодный
дом", - так, опять же по Диккенсу, высказался однажды Андрейка. Отца он
про себя именует "великим молчальником". По воскресеньям в столовой за
завтраком и обедом сходится семья, но общего разговора не завязывается,
Порой отец пошутит. Редко-редко он разоткровенничается, о чем-то
расскажет, вспомнит что-то вслух.
Сейчас, как и обычно, Александр Леонтьевич ест в одиночестве. Жена
приезжает обедать позднее, он - ровно в половине второго. Прошли времена
ночных изнурительных бдений, когда в министерствах и комитетах
засиживались до четырех-пяти утра, - так работал томимый бессонницей
Сталин, по распорядку его дня равнялся правительственный аппарат. Онисимов
обедал тогда по вечерам, а то (домашние помнят эту его шутку), а то и,
подобно королю Фридриху Великому, на другой день. Ныне особым указом,
опубликованным во всех газетах, запрещено задерживаться на службе сверх
восьмичасового срока. Подчиняясь, как всегда, дисциплине, Онисимов все же
последним выходил из Комитета. Досужие вечера были ему невмоготу, он
захватывал с работы объемистую папку, набитую бумагами, погружался в нее
дома.
Сегодня он не принесет эту папку. Нынче он провел в Комитете свой
последний рабочий день, попрощался с сослуживцами. Дела принял
заместитель, никто внове не назначен главой Комитета. Это, пожалуй, еще
один признак надвигающейся, судя по всему, перестройки. Ее, эту ожидаемую
перестройку управления промышленностью, уже называют "революционной
ломкой". Особая комиссия занята разработкой предложений. Онисимов не был
введен в эту комиссию. И вот теперь... Теперь его вовсе убрали из
промышленности. Почему же? Почему?
Он вспоминает о стынущей перед ним тарелке супа. В руке, следуя тряске
пальцев, пляшет ложка, которую он несет ко рту. Всегда умеренный в еде,
лишенный каких-либо качеств гурмана, Онисимов проглатывает суп, не ощущая
вкуса.
В сторонке стоит, посматривает на хозяина домашняя работница Варя в
белом, без пятнышка, фартуке, в белой косынке. Варя привыкла, что в будни
Александр Леонтьевич всегда ест наспех. По утрам уже слышится его
нетерпеливое: "Скорее, скорее, я опаздываю". После обеда, как правило, он
ложится на пятнадцать минут. Варя обязана ровно через четверть часа,
минута в минуту, постучать ему в дверь. Вечерами он иногда приезжает лишь
переодеться, чтобы укатить на какой-нибудь прием. И опять же спешит.
Однако в этой спешке никогда не оставит неприбранным снятый костюм,
обязательно сам повесит в шкаф. Варя не назвала бы Онисимова молчальником.
Он научил ее приготовлять кофе, заваривать крепчайший чай. Возвращаясь с
работы, обычно скажет ей несколько приветливых слов.
Сегодня он обедает медлительно. Хлебнет несколько ложек и задумается.
Варе он уже сказал, что больше не требуется следить по часам за его
отдыхом, стучать в дверь кабинета. И пошутил:
- Скоро поеду отдыхать в одно царство-государство.
Да, с нынешнего дня он уже не занимается промышленностью. Он не нужен -
не нужен тяжелой индустрии, любимому делу. Завтра с утра он перейдет
работать в Министерство иностранных дел, будет готовиться к новой своей
миссии. А нынче он свободен, непривычно свободен. Почему же? Как могло это
случиться?