"Александр Бек. Новое назначение" - читать интересную книгу автора

неумолимо распоряжался отослать в детский сад такого рода лакомые
редкости. Сам он неизменно ограничивался чаем и одним скромным
бутербродом. И лишь сигарет забирал помногу.
Как-то проходя коридором к себе в кабинет в предрассветный час, он
заприметил молодого референта, чинного Серебрянникова, показавшегося из
дверей буфета. Почудилось, будто референт вздрогнул. Вздрогнул и
остановился на пороге, уважительно уступая путь наркому. От острого глаза
Александра Леонтьевича не укрылось, что при этом он заложил, спрятал руку
за спину.
- Покажи. Что ты там держишь?
Серебрянников покорился. В его руке оказался аккуратно завернутый в
пергаментную бумагу объемистый кубик.
- Что это?
- Сливочное масло.
Уже в те времена Онисимов не сдерживал свою вспыльчивость, вспыхивал,
как спичка. Он гневно прокричал:
- Как вы посмели?
Это обращение на "вы" уже заключало приговор. Было известно. Онисимов
мог простить какую угодно аварию, но не спускал нечестности,
нечистоплотности. Серебрянников, потупившись, молчал.
- Вот на что вы способны!
Мертвая тишина водворилась в буфете. Все, кто находился там,
прислушивались, Референт по-прежнему не отвечал.
- Идите за мной, - скомандовал нарком. И, не оглядываясь, направился
быстрым шагом в кабинет. Там у него сидели Алексей Головня и два директора
заводов. С виду, сохраняя спокойствие, без каких-либо суетливых движений
вошел в кабинет со своим злосчастным свертком и лупоглазый референт.
- Положите на стол, - произнес Онисимов. Серебрянников тотчас исполнил
повеление. Нарком закурил. Его била дрожь негодования.
- Использовать свое положение ради этого куска! Как вам не стыдно!
Виноватый молчал. Это упорное молчание лишь еще более раздражало,
накаляло Онисимова.
- Что вас толкнуло на эту подлость?
Серебрянников вымолвил:
- Я могу это вам сказать лишь наедине.
- Говорите сейчас! У меня с вами секретов нет!
Серебрянников лишь отрицательно повел лысой головой.
- Вон! - крикнул Онисимов. - Сегодня же вы будете уволены как
бесчестный человек.
Не пытаясь ни единым словом защищаться, референт под презрительным,
безжалостным взглядом наркома покинул кабинет.
Примерно час спустя Онисимов закончил разговор с директорами, отпустил
и Головню. И потянулся к трубке внутреннего телефона, чтобы позвать к себе
начальника отдела кадров. Следовало сегодня же - Онисимов слов на ветер не
бросал - сформулировать и подписать приказ об изгнании Серебрянникова из
наркомата как мелкого гнусного самоснабженца. Однако вспомнилось: "Я могу
вам сказать лишь наедине". Черт с ним, выслушаю его справедливости ради.
И вот немногословный референт вновь у наркома. Теперь они в кабинете
вдвоем. Брусочек в желтоватой пергаментной бумаге, уже чуть подтаявший,
по-прежнему возлежит на столе.