"Александр Бек. Новое назначение" - читать интересную книгу автора

- Вы извините, масла уже нет.
- Какого масла?
- Ну, блеск не маслянистый. Сухой. И волос хрупкий, не тот.
Словно проверяя себя, парикмахер вновь тронул пальцами прическу
Онисимова, помедлил и спросил:
- Вы часом не прихворнули, Александр Леонтьевич?
Впоследствии Онисимову не однажды припоминался этот вопрос.



11

В середине ноября правительство северной страны прислало, наконец,
официальное согласие принять Онисимова в качестве представителя Советской
державы - так называемый агреман.
С этого момента интересующие нас события обрели стремительность.
Агреман, насколько автору удалось установить, был получен в пятницу, уже в
субботних утренних газетах под рубрикой "Хроника" появилось сообщение о
том, что Онисимов назначен послом, в субботу же ему были вручены все
документы, вылетать предстояло во вторник рано утром.
Обнаружилось, разумеется, множество мелких забот, которыми еще
следовало заняться в оставшиеся до вылета дни. Список недоработок,
заключительных дел заложил несколько страниц, испещренных каллиграфически
четким почерком Александра Леонтьевича. Опираясь на свой маленький штат,
тоже отправлявшийся вместе с ним в чинное северное государство, Онисимов с
неутомимой методичностью приводил дела к совершенной ясности, к ажуру -
это бухгалтерское словцо, равно как и металлургическое "попадание в
анализ", принадлежало к излюбленным его выражениям, - вымарывал пункт за
пунктом.
Конечно, этому легиону мелочей, медленно редевшему, этой последней
расчистке было предназначено и воскресенье. Он сам аккуратнейше упакует
свои чемоданы, не в его обыкновении сваливать на кого-нибудь такую работу.
Однако один час Александра Леонтьевича, воскресный завтрак, по издавна
заведенному порядку (разумеется, если Онисимов не находился в отъезде)
принадлежал семье, Или, верней, сыну Андрюше. Онисимов включил и это в
список дел, его рукой было записано:
"Побыть с А.".
Заглянем же к началу этого предотъездного совместного завтрака в
обширную столовую Онисимовых. Сквозь оба больших окна, вдоль которых
свисают раздвинутые красноватые плотные занавеси, проникает тускловатый
свет предзимнего городского утра. Из двенадцати стульев, обступивших
покрытый камчатой скатертью стол, сейчас заняты лишь два. Сдвинут и
третий, дожидающийся хозяйки дома.
На своем постоянном месте с краю стола сидит Александр Леонтьевич.
Свежевыбриты его неполные, скорей впалые щеки, он бреется сам каждое утро,
из этого правила не бывает исключений. Дома все уже привыкли к нездоровой
желтизне его лица. Он одет по-деловому в свой обычный служебный костюм.
Ортодокс скромности - такое прозвище было дано ему, товарищу Саше, еще в
армии, - он годами носит вот эти залоснившиеся сзади до блеска темные в
полоску брюки и столь же вытертый пиджак. Зато сорочка свежохонькая. Войдя