"Лора Бекитт. Сильнее смерти " - читать интересную книгу автора

ощущал, как к нему прикасаются легкие нежные женские ручки. Ни единым
взглядом или жестом не дала она ему почувствовать себя таким, каким он был:
неопытным, неловким, неумелым. И он готов был отдать ей - в десять раз
больше денег, чем позволяло содержимое его кошелька...
Возвращаясь обратно, юноша молчал. Ночной ветер охлаждал разгоряченное
тело. Кикути зубоскалил и похвалялся, и Акира радовался, что в темноте тот
не видит его лица.
Луна заливала город похожим на серебряную пену сиянием. Листья деревьев
сверкали, как от росы. Акира думал о том, какие перемены грядут теперь в его
жизни. Станет ли он иначе смотреть на вещи? А если изменится взгляд, изменят
ли свое направление жизненные события, обретут ли новый смысл? Или все
случившееся так и останется там, в ночи: горячие прикосновения, тайное, на
грани многих других чувств, напряжение страсти? Душа успокоится и сохранится
лишь память тела?
Через день господин Нагасава внезапно вызвал его к себе. Акира
опасался, что речь пойдет о какой-то провинности, но он напрасно тревожился:
Нагасава был настроен дружелюбно и только спросил, понравился ли ему город.
- Да, очень, - совершенно искренне ответил Акира.
- Но это не тот Киото, который я некогда любил. Тот остался в моих
воспоминаниях и снах, - сказал Нагасава.
В его тоне не было сожаления, он говорил отрывисто, равнодушно, и его
взгляд оставался непроницаемым, неподвижным.
А потом господин протянул юноше нечто такое, отчего у Акиры перехватило
дыхание. Великолепный, украшенный бронзовыми пластинами и шелковой шнуровкой
шлем и отделанный кожей и замшей, склепанный из железных пластин нарядный
панцирь с красно-белыми кистями и изображением карпа на груди.
- Возьми. Примерь.
Акира чувствовал, как дрожат кончики пальцев, прикасавшиеся к доспехам.
Шнуровка путалась, как путались мысли, он казался себе удивительно
неуклюжим, неловким. Наконец ему удалось облачиться. Панцирь сидел как
влитой, и шлем пришелся впору. Акира с благоговением смотрел на своего
господина.
Нагасава отвечал трезвым, спокойным взглядом.
- Я знал, что тебе подойдет. Носи. Это подарок.
Акира не знал, что сказать в ответ. К нему словно склонились небеса! О,
если б господин подарил ему еще и меч взамен того, простого, в черных
ножнах, какой он обычно носил, его счастье было бы беспредельным! Но об
этом, право, не стоило даже мечтать!
Внезапно вошел один из слуг и, низко поклонившись, что-то пробормотал
Нагасаве. Тот кивнул Акире и вышел. Юноша остался один. Некоторое время он
восхищенно разглядывал себя со всех сторон, но потом ему стало неловко
оттого, что он вертится, словно женщина, примеряющая новое кимоно.
Снова вошел слуга и осторожно опустил на циновку что-то, завернутое в
шелковистую бумагу. Из свертка выглядывал кусочек нежно-розовой материи.
Молодой человек подошел ближе и, повинуясь непреодолимому желанию, отогнул
край бумаги. Там лежали аккуратно сложенное кимоно дорогого киотоского
шелка, густо затканное цветами и птицами, широкий пояс оби из парчи,
плетеная шляпа с алыми завязками, драгоценные черепаховые гребни и
лакированная коробочка с рисовой пудрой - словом, все, что может понравиться
молодой девушке. Кому господин Нагасава собирался преподнести такой подарок?