"Лора Бекитт. Любовь и Рим " - читать интересную книгу автора

окружающему миру, а в первую очередь - ей самой.
- Не знаю, - неуверенно произнесла она. - Я слишком спокойна, когда
думаю о Луции, и в то же время с каждым днем мне все тревожней от той
неизвестности, которая меня ждет.
- Обратись к предсказателям, принеси жертву богам и, возможно, тогда...
- Нет, - упрямо прервала Ливия, - я должна во всем разобраться сама.
Юлия рассмеялась.
- Я тебе помогу! Твои тревоги совершенно напрасны. Ты выйдешь замуж, у
тебя будет роскошный дом, через три-четыре года Луций получит чин
квестора*...- И, помолчав, заявила: - Я не знаю, так ли сильно хочу замуж,
но быть уважаемой матроной, самой распоряжаться домом не так уж плохо.
______________
* Квесторы - члены магистрата, ведавшие казной. Первая ступень
начинающего политического деятеля, открывавшая доступ в сенат.

- Я говорю о другом. Я всегда думала: придет момент, когда в мою жизнь
ворвется нечто яркое, волнующее, внезапное... Все слишком обыденно. Я не
чувствую в сердце никакого огня.
- Ах, ты об этом! - со смехом воскликнула Юлия, а потом, вдруг
посерьезнев, сказала: - Но я бы и не хотела иначе.
- Не хотела бы? Почему?
- Быть безудержным в любви и страданиях, - а ведь они идут рука об
руку, во всяком случае, если верить поэтам! - принимать все события в жизни
близко к сердцу, действовать без оглядки, нет, это не для меня!
- Почему? - растерянно повторила Ливия.
Юлия нахмурилась. Сейчас она выглядела много старше своих лет.
- Случается, боги даруют смертным великое, воистину неземное счастье,
но они же требуют расплаты за все, что нами взято от жизни. Ничто в этом
мире не существует само по себе, а потому страшной ценой покупается право
поступать, как хочешь, и быть безумным!
Ливия подавленно молчала, а между тем Юлия, приблизившись к подруге,
зашептала ей на ухо что-то такое, отчего щеки Ливий порозовели.
- Да, я спрашивала у Валерии - она уже год назад как вышла замуж, -
говорит, ничего страшного, но и ничего особенного: совсем не похоже на то,
что воспевают поэты! Поверь, можно читать про такое, но пережить на самом
деле - вряд ли... Клавдий нравится мне, и я, надо полагать, нравлюсь ему,
если он захотел взять меня в жены. И я вполне довольна тем, как все
складывается...
- Почему ты так боишься жизни? - удивленно произнесла Ливия, на что
Юлия рассудительно отвечала:
- По-моему, ее боишься ты, я же принимаю жизнь такой, какова она есть.
Нельзя желать слишком многого, нужно быть благодарной богам и судьбе хотя бы
за то, что имеешь. Разве нет?
Почему-то девушке пришел на ум недавний разговор с отцом; когда она
осторожно намекнула, что жених кажется ей не слишком привлекательным, Марк
Ливий серьезно произнес: "Видишь ли, Ливия, человек или красив, или умен,
или добр. Просто нужно осознавать, какое качество в нем преобладает и что
наиболее ценно". "Неужели на свете нет людей, в которых соединяется все?" -
наивно спросила она. И тогда отец произнес загадочную фразу: "Наверное,
есть. Только они рано умирают".