"Лора Бекитт. Любовь и Рим " - читать интересную книгу автора

Страсть, которую вероятно, осудила бы Юлия, которую осуждает и она,
Ливия Альбина, и все же... она способна это понять; да, та самая страсть,
что, скорее всего, никогда не затронет ни ее души, ни ее тела.
Ливия сидела, сложив на коленах руки с безукоризненно отполированными
ногтями, и никто не посмел бы предположить, что в ее аккуратно причесанной
головке могут зародиться такие мысли.
Через секунду она произнесла ровным голосом:
- Продолжай.
- Да, госпожа. Так вот, я осмелилась подойти к нему и заговорить. С тех
пор мы иногда перебрасывались несколькими словами. Когда я спросила, как его
имя, он ответил: "Разве я должен его помнить? Здесь меня зовут просто
"галл", да еще "иноземец". И я, правда, ненавижу эту землю, потому что она
не моя, как ненавижу римлян за то, что они унижали наших воинов, превращая
их в рабов, грабили храмы и насиловали женщин". Да, было в нем что-то,
внушающее страх, - глубокий внутренний гнев, тщательно продуманная
осторожность. Думаю, я поняла, почему он с самого начала был столь послушен,
что с него сняли оковы, - он хотел убежать. И все же я любила его, любила с
каждым днем все сильней и однажды сказала: "Если я тебе нравлюсь, то буду
твоей". Никогда не забуду его глаз и улыбки в этот миг!
Будто лучи солнца чудесным образом оживили навеки застывшее суровое
лицо мраморной статуи! Мой избранник делил жилье с другими рабами, привести
его в хозяйский дом я не смела, но жена вилика* относилась ко мне почти как
к дочери, она дала нам ключ, и мы ухитрились пробраться за ограду сада, а
потом... Я помню небо над головой, огромное, усыпанное звездами небо,
притягивающее к себе столь неумолимо, что не можешь понять, обрушивается ли
оно на тебя или ты сама устремляешься к нему, могучий ночной ветер и пряный
запах нагретой за день земли... - И она замолчала, уставившись в пустоту.
______________
* Вилик - управляющий поместьем.

- Как же звали твоего галла? - спросила Ливия. Сейчас в ней боролись
два чувства: с одной стороны, она понимала - не слишком пристойно
выслушивать откровения почти незнакомой девушки, тем более, рабыни, но с
другой, - ее мучительно волновали тайны пола, ее невинность была
встревожена, как бывает потревожена та самая, разбуженная весною,
невспаханная земля.
- Элиар. Мы провели вместе много ночей. В его объятиях я обрела
уверенность, чувство защищенности и еще... впрочем, об этом не говорят.
Скажу одно: ради таких мгновений стоит жить на свете. Теперь он предлагал
бежать вдвоем, но я боялась, боялась наказания плетьми и клейма на лице. Как
можно бежать, не зная дорог, не имея денег? Я думала о другом, о том, как мы
объявим всем, что стали мужем и женой, и хозяева позволят нам жить в одной
каморке, а мой господин наконец оставит меня в покое... Я так надеялась на
это, тем более что однажды Элиар сказал: "Наверное, ты права. Куда бежать?
Теперь везде и всюду один только Рим".
Между тем хозяин окончательно потерял терпение и однажды попытался
взять меня силой, а я укусила его и вырвалась. Он рассвирепел и принялся
меня бить, но все же мне удалось убежать, и вот тогда-то я не выдержала и
все рассказала Элиару, хотя и знала, что этого не следует делать. Надо было
видеть, как он набросился на хозяина, сбил его с ног ударом в лицо и