"Рексана Бекнел. Украденная любовь " - читать интересную книгу автора

постоянно заботились. Доктор Смэлли внимательно следил за ее состоянием, и
все члены семьи строго выполняли его инструкции. Не ездить верхом. Не
выходить из дома, разве что в жаркие или, наоборот, морозные дни. Всегда
быть в тепле и стараться поменьше разговаривать, чтобы не перенапрягать
легкие. Одного воспоминания о посиневшем лице дочери, об этом ужасном
свистящем звуке, с каким она ловила губами воздух - и не могла вдохнуть,
было достаточно, чтобы привести Констанцию в трепет.
Леклера и Перри бог наградил отменным здоровьем. Только ее дорогой
девочке не повезло. Вся семья оберегала Элизу как могла. Стоило ей
позвонить в специальный колокольчик, как кто-то непременно спешил к ней.
Впрочем, Элиза никогда этим не злоупотребляла, так как с ранних лет
предпочитала общество книг. Впоследствии она выучилась рисовать и теперь
проводила все свое время в библиотеке или в студии у мольберта. Лишь
изредка, если позволяла погода, она выходила на террасу и просиживала там
час или полтора.
Она была красива особой, неброской красотой - белокожая, с
выразительными серыми глазами и темными локонами, отливающими шелковистым
блеском. Маленькая фигурка Элизы пленяла взор приятными округлостями. Но,
несмотря на всю ее женственную прелесть и обаяние, была в ней некая
пугающая хрупкость: казалось, одно неосторожное движение - и она может
разбиться вдребезги, словно изящная фарфоровая статуэтка.
К состоянию Элизы все в семье относились деликатно и с пониманием. Ее
вовлекали в общую жизнь, насколько это было возможно, и не пытались
удержать, когда Элиза выказывала желание уединиться. Не было ничего
удивительного, что помолвка так сильно на нее подействовала, и, помогая
дочери подняться и провожая ее обратно к гостям, Констанция спрашивала
себя, не поговорить ли ей с мужем еще раз.
Вернувшись в столовую, Элиза устроилась в одном из чиппендейловских
кресел, стоявших возле громадного, ярко пылающего камина: в этом доме она
всегда немножко зябла. Рядом она попросила сесть сестру матери - Джудит,
чтобы это место ненароком не занял Майкл. Когда мужчины снова
присоединились к дамам, Перри подкатил к ним кресло с маленьким Обри -
сыном Джудит, и на какое-то время Элиза совершенно забыла о своем женихе.
Ее десятилетний кузен ездил в кресле на колесиках с того летнего дня, когда
он упал с лошади и сломал ногу. Кость срасталась плохо, и Обри до сих пор
не мог ходить. Кресло было сделано для него по заказу его отца, сэра Ллойда
Хэбертона, но находиться в нем мальчику Не доставляло никакого
удовольствия.
- Здравствуй, Обри! Я, кажется, еще не поблагодарила тебя за то, что
ты пришел ко мне на день рождения, и за то...
- Когда мы пойдем домой? - обратился Обри к матери, бесцеремонно
прервав Элизу. - Все на меня пялятся. Я хочу домой!
- Ш-ш-ш! - всполошилась Джудит и нервно огляделась по сторонам. - Ты
не должен так говорить, дорогой.
- Но у меня болит нога, - настаивал мальчик, его болезненно бледное
лицо сморщилось, словно он собирался заплакать. - Ты же знаешь, она всегда
болит сильнее, когда я мерзну.
- Давай-ка я подвину тебя ближе к огню, - предложила Элиза, вставая.
- Что ты, Элиза! Ты же знаешь, что тебе нельзя напрягаться! - Джудит
знаком подозвала слугу.