"Фрэнсис Бэкон. Великое восстановление наук. Разделение наук" - читать интересную книгу автора

результатом обучения, то оно не первоначально, а основывается на ранее
полученном знании, подобно тому как это происходит с водными потоками,
которые питаются не только из самих источников, но и принимают в себя воды
других ручейков. Таким образом, мы разделим науку на теологию и философию.
Мы имеем здесь в виду боговдохновенную, т. е. священную, теологию, а не
естественную теологию, о которой мы будем говорить несколько позже. А эту
первую, т. е. боговдохновенную, мы отнесем в конец сочинения, чтобы ею
завершить наши рассуждения, ибо она является гаванью и субботой для всех
человеческих размышлений.
У философии троякий предмет -- Бог, природа, человек и сообразно этому
троякий путь воздействия. Природа воздействует на интеллект непосредственно,
т. е. как бы прямыми лучами; Бог же воздействует на него через неадекватную
среду (т. е. через творения) преломленными лучами; человек же, становясь сам
объектом собственного познания, воздействует на свой интеллект отраженными
лучами. Следовательно, выходит, что философия делится на три учения: учение
о божестве, учение о природе, учение о человеке. А так как различные отрасли
науки нельзя уподобить нескольким линиям, расходящимся из одной точки, а
скорее их можно сравнить с ветвями дерева, вырастающими из одного ствола,
который до того, как разделиться на ветви, остается на некотором участке
цельным и единым, то, прежде чем перейти к рассмотрению частей первого
деления, необходимо допустить одну всеобщую науку, которая была бы как бы
матерью остальных наук и в развитии их занимала такое же место, как тот
общий участок пути, за которым дороги начинают расходиться в разные стороны.
Эту науку мы назовем "первая философия", или же "мудрость" (когда-то она
называлась знанием вещей божественных и человеческих). Этой науке мы не
можем противопоставить никакой другой, ибо она отличается от остальных наук
скорее своими границами, чем содержанием и предметом, рассматривая вещи лишь
в самой общей форме. Я не вполне уверен, следует ли отнести эту науку к
разряду тех, которые требуют дальнейшего исследования, однако все же думаю,
что это следует сделать. Ведь мы имеем по существу лишь какую-то мешанину,
сырую, непереваренную массу научных знаний, собранных из естественной
теологии, логики, отдельных разделов физики (например, о первых началах и о
душе), и эту-то мешанину некоторые самовлюбленные люди, прикрываясь
высокопарными речами, пытаются поставить над всеми науками. Мы же весьма
скромно стремимся лишь к тому, чтобы существовала наука, которая была бы
собранием аксиом не одной какой-нибудь науки, а многих наук.
Никто не станет спорить с тем, что такого рода аксиом существует
множество. Например: "Если к неравным величинам прибавить равные, то суммы
будут также неравны" -- это правило математики. Но то же правило можно
применить и к области этики, во всяком случае в том, что касается
"справедливости распределения", так как в применении к "справедливости
обмена" принцип равенства требует, чтобы неодинаковым воздавалось
одинаковое, тогда как при "справедливости распределения", если не воздать
неодинаково неодинаковым, произойдет величайшая несправедливость *. "Если
две величины равны третьей, то они равны и между собой" -- это тоже
математическое правило; но оно в то же время настолько важно в логике, что
становится основанием силлогизма. "Природа проявляет себя преимущественно в
самом малом" -- этот важнейший физический принцип привел к созданию
Демокритом теории атомов. Но этот же принцип был удачно применен Аристотелем
к области политики, когда он начал изучение государства с семьи. "Изменяется