"Фрэнсис Бэкон. Великое восстановление наук. Разделение наук" - читать интересную книгу автора

Однако, тщательно и беспристрастно оценивая положение, я не могу
увидеть ни одного недостатка в науке, вытекающего из нравов образованных
людей, если они действительно образованы, если только не ставить им в упрек
(в чем обвиняют Демосфена, Цицерона, Катона Младшего, Сенеку и многих
других) то, что, поскольку обычно времена, о которых читают, лучше тех, в
которые живут, а примеры, которым учат, лучше того, что совершается в
действительности, они слишком часто стараются моральную испорченность
исправить примерами нравственности наставников и моральности их учений, а
древние строгие нравы внушить развращенным эпохам (к чему, однако, вполне
может привести и собственный опыт). Солон же на вопрос о том, дал ли он
своим согражданам самые лучшие законы, ответил: "Самые лучшие из тех,
которые они сами захотели получить"[33]. А Платон, видя, что нравы
его сограждан хуже, чем он мог это снести, отказался от всех общественных
дел, говоря: "С родиной нужно обращаться так же, как с родителями, т. е.
уговаривать, а не подвергать насилию, упрашивать, а не ругать"[34].
Этого же самого опасается тот, кто советует Цезарю "не призывать вернуться к
древним учреждениям, над которыми уже давно смеется развращенный век". И
Цицерон упрекает в такой же ошибке Катона Младшего в письме к Аттику: "У
Катона прекрасный образ мыслей, но он иногда приносит вред государству, он
говорит так, будто живет в республике Платона, а не среди этих подонков
Ромула"[35]. Тот же самый Цицерон старается смягчить в своем
толковании слишком суровые требования и предписания философов: "Сами эти
наставники и учителя, как мне кажется, продвинули пределы обязанностей
несколько дальше, чем требует сама природа, ибо хотя в мыслях мы способны
достичь крайнего предела, однако останавливаемся там, где
следует"[36]. Но и он мог сказать: "Я сам менее значителен, чем мои
предписания"[37], так как он споткнулся о тот же камень, хотя и не
так сильно.
Другой недостаток такого же рода, который, быть может в какой-то мере
заслуженно, ставится в упрек ученым людям, состоит в том, что они
собственные интересы и собственную безопасность приносят в жертву интересам
и чести своей родины или своих государей. Ведь именно об этом говорил
Демосфен афинянам: "Если вы всерьез поразмыслите, то поймете, что советы мои
не таковы, чтобы я благодаря им возвысился среди вас, а вы сами стали
предметом насмешек для греков; наоборот, весьма часто они самому мне грозят
опасностью, для вас же всегда полезно использовать их"[38]. Точно
так же Сенека уже после знаменитого пятилетнего правления, принесшего вечную
славу ученым наставникам, не переставал честно и бесстрашно давать советы
своему господину, уже запятнанному всеми пороками и преступлениями, несмотря
на ту опасность, которая ему грозила и в конце концов привела его к
гибели[39]. Да иначе и не может быть: ведь наука вооружает
человеческий ум истинным пониманием собственной непрочности, неустойчивости
и изменчивости счастья, достоинства души и значения собственных
обязанностей, а то, кто помнит обо всем этом, ни в коем случае не дадут себя
убедить в том, что увеличение собственного благополучия может считаться
превыше всех благ. Поэтому они и живут таким образом, как будто собираются
давать отчет сначала перед Богом, а затем уже перед своими господами, т. е.
либо перед государями, либо перед государствами, следуя принципу "я принес
тебе пользу", а не принципу "я принес себе пользу". А в большинстве своем
политические деятели, не воспитанные в духе учения об обязанностях и