"Людмила и Александр Белаш. Перепись 1769 года" - читать интересную книгу автора

сблизились, потолок опустился; лейтенант опять был в спальне одинокой
молодой женщины, чей особняк затерян в шаугеландских чащобах.
Сияющие волосы Беатрикс померкли и укоротились, стали прежней причёской
с неровными прядями; алая мантия владычицы преобразилась в белую тунику;
одно лицо сохранило отсвет недавнего волшебного величия - глубокие глаза с
затаённым в них неясным зовом, неповторимый изгиб губ, безупречная чистота
атласной кожи.
- Так лучше, не правда ли? - её голос звучал сейчас по-женски ласково и
чуточку лукаво. И всё же Лионель пожалел, что чары погасли; он искал в
баронессе глазами то, что раньше заставляло трепетать. Он знал, что
невероятная красота лишь спрятана, скрыта под маской - о, если бы опять её
увидеть!..
- Благодарю вас, Беатрикс, за ту частицу чуда, что вы подарили мне, -
невольно поклонился он и поцеловал милостиво поданную ему тонкую руку. -
Благодарю и за то, что вы явились мне именно такой - ведь вы могли
показаться и старой, не правда ли?..
- Со старухой вы бы не были столь обходительны, - певуче ответила она.
- Я предпочитаю приятный обман.
- Зачем тогда все эти зеркальные картины?
- Нельзя жить только в мире иллюзий; когда-нибудь надо увидеть и правду.
- Мне кажется, что я спал, - Лионель ещё раз провёл ладонью по глазам.
- Неужели все наши надежды - ложь и фальшь? Как вышло, что все лучшие люди
эпохи обманулись столь роковым образом?
- Я же вам сказала, Лионель, что мысли обретают форму. Ваши философы не
прочь порассуждать о том, что всё в мире происходит от человека и через
человека - даже богов они считают порождением сознания. Они и не
подозревают, насколько верны их предположения!.. Всё начинается с мысли,
Лионель. Чтобы сделать из глины кувшин, нужна мысль гончара. Железная руда
не станет мечом без мысли об убийстве. Так и недовольство тёмных людей не
обернётся бунтом без мысли философа о том, как переустроить государство.
Вся панорама кровавой смуты с её кочующими армиями, проскрипциями и
делением на правых и неправых зарождается в голове какого-нибудь чисто
одетого, тихого умника, сроду не бравшего в руки оружия и не убившего даже
мухи. Он может писать и говорить одни лишь возвышенные, мудрые слова о
человечности, свободе и единстве, но пристально вглядитесь в его
благостные речи - и вы увидите там гильотину. Ваше общество прокисло и
зачахло, Лионель - а на гнилье всегда заводится плесень. Философы не
обманулись и не впали в заблуждение - просто воля и разум государей
ослабели, а попустительство и вседозволенность и есть та самая свобода -
свобода творить, что вздумается, от разбоя до кровосмешения. Держу пари на
пять золотых марок, что вы заглядывали в мой книжный шкаф. Там "Вер-Вер",
непристойная поэма Грессе о монастырских нравах, соседствует с
"Девственницей" Вольтера и "Общественным договором" Руссо - не потому, что
я люблю их, а потому, что это вещи одного порядка; имя им - растление: или
свобода, как угодно. Я этого не приемлю. Меня утешает то, что я видела
лучшие времена; память о них согревает мне душу.
- Ммм: - Лионель скептически скривился, - не сказал бы, что прошлое
было прекрасным. Инквизиция, охота на ведьм, Варфоломеевская ночь,
Тридцатилетняя война: Это ли образец для подражания?
- Разве я сказала о недавнем прошлом? - возразила Беатрикс. - Я о том,