"Людмила и Александр Белаш. Перепись 1769 года" - читать интересную книгу автора

- Гартенхаля нет на карте! его вообще нет!
- Это ты через край хватил, - благодушно бросил Дирк, нагнувшись, чтобы
взять из очага щипцами уголёк и раскурить трубку. - Скажешь тоже - "нет"!
А дом этот? а суп с мясом, а водка? а стул, где ты сидишь - их тоже нет?
Чудак ты, Рено.
- Вот я и сомневаюсь, - Рено осунулся, - что мы с тобой едим и пьём?..
взаправду ли?..
- Если в голову ударило, значит - водка правильная. И нечего тут чепуху
воображать.
- Счастливая Госпожа, как молва гласит, умеет многое. Все пять чувств
себе подчиняет.
- Да! - пыхнул дымом Дирк. - Кто с бабой спутался, дал себя окрутить -
и нюх, и слух теряет, и последнего ума лишается. Был у нас драгун Ларс -
втюрился, дуралей, в гризетку, горничную вертихвостку, и чтоб угодить ей,
взломал денежный ящик. Задарить вздумал свою кралю! Что ж, сколотили
виселицу и накинули на шею Ларсу не особо длинную верёвку - чтоб ногами до
земли не доставал. Так-то!
- Выберемся мы отсюда или нет?.. - не замечая болтовни вахмистра,
обхватил себя за плечи секретарь. - О Боже, Дирк!.. Мне страшно! Но ведь я
не по своей воле въехал сюда. Она должна меня отпустить. Нет: Это мне
наказание за перепись. Всем нам! Нельзя считать людей; один Бог ведает их
число. Скот пересчитывают перед убоем:
- Заладил ты, братец, ектенью некстати. Выдумал какую-то госпожу
несусветную:
Забудь! и против переписи не галди. На то есть высочайший указ; его
выполняют, а не рассуждают. Ты ж сам цифири пишешь, должен знать - каждую
курицу, каждый круг сыра, каждого рекрута надо внести в бумаги. А вдруг
война? военный министр тотчас списки поднимет, черкнёт ногтем - "От сих до
сих всех под ружьё!" Калек - в список инвалидов, три пеннинга в день им от
казны на хлеб и табачок.
- Списки, - поднял покрасневшие глаза Рено, - что ты о списках
знаешь?.. Я их гору переписал, мозоль на пальце от пера - вот! Бумага и
чернила, да? А меня порой озноб пробирает - за строчками-то люди! Был
человек живой, с женой, с детьми, песни пел, а я его одним росчерком - под
пули, под копыта: Вычеркнул там, сюда внёс - словно убил. Пишешь, а из-под
пера кровь сочится. Вот куда перепись ведёт. Людей - в могилу, нас - в
пекло.
- Ты бунтовские разговоры брось! - нахмурился вахмистр. - Наслушался
ругских попов по дороге и болтаешь невесть что. Сбрехнёшь такое при
инспекторе - мигом в кандалы и на галеры. Я-то ладно, я тебя люблю,
дурака, а кто другой и донесёт - мол, секретарь Мерлит умыслил против
государя. Держи свою дурь при себе, на людях не выказывай - вот тебе мой
совет. Спьяну вообще молчи, в тебе внутренность не держится. Налей-ка ещё
по чарочке; примем - и пора за картишки.
Рено перевернул бутылку - выкатилась капля и, немного повисев на срезе
горлышка, сиротливо плюхнулась вниз.
- Да, бойко мы сивухой занялись, дно показалось, - задумчиво сплюнул на
пол Дирк. - Надо наполнить манерку - как полагаешь?..
- А хочешь, - Рено полез в непромокаемую сумку, - я тебе стихи прочту?
- Похабные? - Дирк оживился.