"Пьер Бельфон. Совещание (Пьеса) " - читать интересную книгу автора

(Заполняет бюллетень.) Я приступаю к сбору бюллетеней... Дорогой
председатель, вы один нас задерживаете. (Пускает поднос по кругу.)
Спасибо... Клодина, могу я опять рассчитывать на вашу помощь? Большое
спасибо. (Встает и направляется к доске. Клодина разворачивает бюллетени.)
Клодина Ле Галлек (читает). "Праздник у Капулетти"...
Шариу. Секундочку... (Стирает результаты первого тура, оставляя только
голоса отсутствующих.) Я вас слушаю.
Клодина Ле Галлек (начинает сначала). "Праздник у Капулетти"... (Шариу,
как в предыдущий раз, повторяет за ней.) "Зима в Гватемале"... "Трудные
роды"... "Трудные роды"...
Шариу (подсчитав). Если прибавить голоса отсутствующих, у нас получится
не три, а четыре голоса за "Трудные роды". За "Что с лица, то и с изнанки" и
за "Праздник у Капулетти" - по два голоса, как и было, и за "Зиму в
Гватемале" - тоже два.
Готье-Монвель (Шариу). Четвертый голос за "Трудные роды" - это твой?
Шариу. Да.
Готье-Монвель. Четыре голоса - это много, мы уже почти единодушны.
(Клодине.) Пускай Микаэль держится за свою "Зиму в Гватемале": наверно, он
знает, что делает. Но вас, дорогая Клодина, я не понимаю. Мне показалось,
что... (Долго шепчет ей на ухо.)
Фоссер. Если я вам мешаю, могу оставить вас одних. (Встает и
направляется к двери.)
Готье-Монвель. Не валяйте дурака! Мне надо было сказать Клодине кое-что
очень личное, почти интимное, не имеющее никакого отношения к тому, чем мы
сейчас занимаемся.
Клодина Ле Галлек. Могут же у нас быть свои маленькие секреты!
Готье-Монвель. Вы отнюдь не мешаете нам, Микаэль, напротив, все мы
восхищаемся... - как бы это назвать? - поэтической стороной вашей натуры.
Да-да, именно поэтической стороной. Жюри без поэта - как это было бы
печально!
Фоссер садится на место.
Клодина Ле Галлек. "Поэт, в тот час, когда спадут покровы ночи..."
Готье-Монвель. К великому сожалению, наша жизнь состоит не из одной
только поэзии. (Клодине.) А вы, дорогая, не забудьте, что в понедельник,
когда объявят лауреата премии Севинье, для "Пресс дю Шеналь" настанет
праздник - "Праздник у Капулетти"! Из этого следует...
Клодина Ле Галлек. Премия Севинье - это все же не Констановская премия!
Готье-Монвель. Кому вы это говорите? Издательство "Вожла" не видело
Констановской премии уже три года!
Клодина Ле Галлек. Подумаешь, горе какое! И потом, если победа
Рекуврера будет слишком легкой, вы не получите ожидаемого удовольствия.
Когда женщина сдается без всякого сопротивления, это умаляет радость
победителя.
Готье-Монвель. Но в конце-то концов вы все равно сдадитесь!
Клодина Ле Галлек. Помнится, был год, когда премию присудили после
четырнадцати туров голосования.
Готье-Монвель. Сегодня я бы этого не вынес, я слишком проголодался.
(Пауза.) Рассказать вам о меню?
Фоссер. Зачем? Оно всегда одинаковое.
Готье-Монвель. Было всегда одинаковое. Но я счел за благо намекнуть