"Генрих Белль. Поезд прибывает по расписанию" - читать интересную книгу автора

Небритый говорил тихо, и в то же время он кричал страшным тихим криком.
- Она ждет... Не может жить без меня. Никого у нее нет, никого никогда
не будет. Она ждет одного меня, и я люблю ее. Сейчас она невинна, как
девочка, которая ни разу не поцеловалась, и ее невинность для меня одного.
Жуткий, отчаянный страх очистил ее, знаю... и ни один человек, ни один
человек на свете не может ей помочь, никто, кроме меня, а я сижу в этом
эшелоне, который идет в Пшемысль... Буду во Львове и в Коломые... Но никогда
уже не перееду через немецкую границу. Никому не понять, почему я не сяду на
встречный поезд, отчего не вернусь к ней... Отчего? Этого никому не
понять... Боюсь ее невинности... я очень люблю ее... с этим и умру, и все же
она никогда обо мне не услышит, а потом придет похоронка, там будет
написано: "Пал в боях за Велико-Германию", - небритый сделал очень большой
глоток. - Поезд тащится как черепаха, правда, приятель? Я хотел бы оказаться
за тридевять земель отсюда,... Как можно скорее... Не понимаю, почему я не
пересяду на встречный поезд, ведь у меня еще увольнительная... Нет, пусть
наш поезд идет быстрее, гораздо быстрее...
Несколько человек уже проснулись и недовольно жмурились от неприятного
холодного света, которым были залиты равнины за окном...
- Боюсь, боюсь, - бормотал небритый Андреасу; к счастью, их никто не
слышал, - боюсь смерти, но еще больше боюсь вернуться назад, прийти к ней...
уж лучше умереть... может, я ей напишу...
Кое-кто из солдат приглаживал пятерней волосы, кое-кто закуривал,
равнодушно взирая на пустые поля, редко-редко когда за окном мелькал
какой-нибудь темный деревенский домишко - безлюдный край... кое-где на
горизонте холмы... все серое... Просторы Польши.
Небритый вдруг замолк, застыл как неживой. Всю ночь он не сомкнул глаз,
но сейчас его одолевал сон - глаза стали как помутневшее зеркало, щеки
пожелтели, ввалились, а его щетина превратилась в настоящую бороду,
черно-рыжую, как пряди волос на лбу.
- Но ведь в этом как раз и заключается несомненное преимущество
противотанкового орудия калибра три и семь десятых, - сказал какой-то болван
менторским тоном, - в этом-то и есть преимущество орудий такого типа...
Мобильность... Мобильность...
- Да, но снаряды только щелкают по броне, - со смешком возразил его
собеседник.
- Неправда!
- Правда! - сказал кто-то в другом углу. - И за это он еще получил
Рыцарский крест, а мы шиш с маслом...
- Надо было слушать фюрера, - сказал солдат сзади. - Долой
аристократов! И фамилия-то его была фон Крузайтен. Чудная фамилия. Корчил из
себя невесть что...
Счастливчик этот небритый. Теперь, когда весь вагон болтает, он
преспокойно спит, а когда было совсем тихо - бодрствовал. Впрочем, не надо
отчаиваться, впереди у меня еще две ночи, думал Андреас, две долгие, долгие
ночи, хорошо бы провести их одному. Если бы они узнали, что я молился за
евреев в Черновицах, и в Станиславе, и в Коломые, они тут же посадили бы
меня за решетку или упекли в сумасшедший дом...
Противотанковое орудие три и семь десятых!...
Белобрысый очень долго тер себе глаза, узкие как щелки и неприятно
мутные. Уголки глаз у него гноились. Мерзкое зрелище! Но он предложил