"Генрих Белль. Чужой монастырь" - читать интересную книгу автора

Клары: "Вперед, дети, стол накрыт".

В гостинице Гребеля я, вопреки ожиданиям, оказался отнюдь не
единственным столующимся гостем. Большой овальный стол справа позади
прилавка был накрыт на пятерых; к моему приходу двое уже ели суп. Толстяк с
часовой цепочкой на брюхе представился Гребелем, его неловкая любезность
выдавала в нем капитана запаса; второй пожал мне руку и положил рядом с
тарелкой карточку: "Эрвин Гесс, дипл. химик, конфетная фабрика "Возьми меня
с собой". Маленького роста, коренастый, он так сильно дул на суп, что
казалось, вот-вот выдует его из ложки.
- На всякий случай, чтобы вы не подумали лишнего, этот господин Гребель
не имеет никакого отношения к гостинице. Вы скоро убедитесь, что у нас
каждый второй Гребель, каждый третий - Германс, каждый четвертый - Халль и
примерно каждый шестой - Шверрес, но большинство из них не родственники, так
что ничего удивительного в этом нет.
Его сосед рассмеялся:
- Вы также скоро убедитесь, что налоговым инспекторам приходится у нас
либо очень легко, либо очень тяжко.
Молодая женщина, я узнал в ней дочку хозяйки, принесла мне суп.
Привычным жестом я вынул кошелечек с продовольственными карточками и
протянул ей. Она испуганно посмотрела на меня, оба сотрапезника
расхохотались.
- Пожалуйста, не портите здешние порядки, - сказал Гесс, - вы, чего
доброго, вгоните нашу милую Марту в краску, если еще раз покажете ей эти
безнравственные печатные издания.
Должен ли я был покраснеть в третий раз? Мне удалось рассмеяться, пусть
даже несколько неестественно, я спрятал кошелечек и принялся с неохотой
черпать ложкой суп и выливать его назад в тарелку.
- Не обижайте Марту, ешьте суп - отсутствие аппетита здесь не
вознаграждается - за это вечером вам придется поставить всем пиво. Сейчас вы
познакомитесь с остальными двумя холостяками из нашей деревни - пастором, от
которого сбежала экономка, и всеми уважаемым, весьма суровым обер-винокуром
Халлем.
Халль пришел вместе с пастором; последний оказался для деревенского
пастора на удивление тощим и робким, после того как я ему представился, он
произнес негромко и четко свою фамилию: "Шарф". Халль, детина в охотничьей
куртке, был первым, кто отнесся ко мне с явным недоверием. Он прищурился и
сказал, взявшись за свою ложку:
- Как видно, господину директору Гребелю Броссендорф еще не осточертел.
Я невольно посмотрел на свой портфель, который поставил на пол рядом с
собой, прислонив к ножке стула. Все рассмеялись, и пастор тоже, потом он
покачал головой и произнес:
- Кесарю - кесарево.
- Согласен, если ты только объяснишь, сколько же надо кесарю, - сказал
Халль. Он со злостью пихнул в мою сторону миску с мясом.
Я взял один кусок, тогда он в бешенстве выхватил у меня вилку и добавил
еще два куска.
- Проклятье, - проговорил он, - не стройте из себя барышню. Здесь любят
поесть. - Прихлебывая суп, он с недоверием посмотрел, сколько картошки и
капусты я положил себе, и покачал головой. - Они уже начали посылать на нашу