"Сол Беллоу. В связи с Белларозой (Авт.сб. "На память обо мне")" - читать интересную книгу автора

бесславным прошлым? Не утаивать его, не преобразовывать, а стереть и на
освободившемся месте возвести новую структуру, куда более впечатляющую. И
возвести ее, не стесняя себя никакими ограничениями, не потому, что тебе
надо что-то скрыть, а потому, что тебе это по силам. Новая структура, к
такому выводу я пришел, была взята не из головы. Та Сорелла, что предстала
нынче моим глазам, не соорудила себя, а выявила свою сущность.
Я отложил "Геральд трибюн" и спустился вниз на лифте. Сорелла восседала
на террасе "Царя Давида". На ней было светло-бежевое платье. Его корсаж
украшал большой, отделанный фестонами квадрат. В нем было что-то военное и
одновременно таинственное. На память почему-то пришли мальтийские рыцари,
хотя какая связь между ними и еврейской дамой из Нью-Джерси? Впрочем,
стена, которой оградили Старый город в средние века, была совсем рядом -
через долину. В 1959 году израильтян еще не допускали в Старый город; там
в ту пору было еще небезопасно. Впрочем, я тогда не думал ни о евреях, ни
о жителях Иордании. Я пил весьма утонченно сервированный чай с толстенной
дамой, при этом определенно и победоносно изящной. От высоко взбитой
прически не осталось и следа. Светлые волосы ее были коротко подстрижены,
маленькие ножки обуты в турецкие шлепанцы с загнутыми носами и
бесхитростно скрещены под столиком-подносом чеканной меди. Долина
Енномова, некогда орошавшая всю Оттоманскую империю, зеленела и цвела. Не
могу не сказать, что тут я ощутил, мне буквально передалось, как бьется
Сореллино сердце: шутка ли, снабжать кровью такую махину. Дерзкая задача,
помасштабнее турецких оросительных сооружений. Я чувствовал, как мое
сердце в восторге бьется в унисон с ее сердцем, - подумать только,
справляться с работой такого размаха!
Сорелла остудила мои восторги.
- Далековато от Лейквуда.
- Вот что значит нынче путешествовать, - сказал я. - Мы что-то сделали
с пространством. Как-то его изменили, переворошили.
- А вы приехали сюда открыть отделение вашего института - он и впрямь
им очень нужен?
- Так тут считают, - сказал я. - Они задались целью создать своего рода
Ноев ковчег. Боятся что-то упустить, хоть в чем-то отстать от передовых
стран. Им непременно нужно быть на уровне мировых достижений, быть
завершенным микрокосмом.
- Вы не станете возражать, если я по-дружески устрою вам короткий
экзамен?
- Валяйте.
- Вы помните, как я была одета, когда мы с вами встретились в первый
раз у вашего отца?
- На вас был серый английский костюм, скорее светловатый, в белую
полосочку, и гагатовые серьги.
- Вы можете сказать, кто построил "Граф Цеппелин"?
- Могу - доктор Гуго Эккенер [(1868-1954) - немецкий инженер, построил
дирижабль "Граф Цеппелин", названный в честь изобретателя дирижаблей этого
типа графа Фердинанда Цеппелина (1838-1917)].
- Как звали учительницу, которая преподавала у вас во втором классе,
пятьдесят лет назад?
- Мисс Эмма Кокс.
Сорелла вздохнула - вздох ее выражал не так восторг, как печаль,