"Сол Беллоу. Родственники (Авт.сб. "На память обо мне")" - читать интересную книгу автора

прозвали Травленый Зверь (она вытравляла волосы до полной бесцветности).
Она закупала провизию, вела бухгалтерию, управляла, расправлялась,
отчитывала шеф-повара, рассчитывала уборщиц, учитывала подавальщиц;
малевалась Либби, как актер театра кабуки. Главным делом ее жизни было
удерживать Милти (они были скорее партнерами, чем мужем и женой), и это
было дело по ней. Милти раз-другой пожаловался Хоффе на одного из громил,
чьи чеки, оплачивающие его личные нужды, возвращал банк. Громила - его
фамилия вылетела у меня из головы, помню только, что ветровое стекло его
"крайслера" украшала наклейка "духовенство" [такая наклейка дает известные
преимущества при парковке], - сшиб Милти с ног в вестибюле и едва не
задушил. Этот случай обратил на себя внимание Роберта Ф.Кеннеди - он в ту
пору хотел добраться до Хоффы, и Кеннеди под угрозой штрафа приказал Милти
явиться свидетелем в суд, давать показания комитету Макклеллана
[специальный комитет во главе с сенатором Джоном Л.Макклелланом, которого
сенат назначил для расследования рэкетирства среди руководителей
профсоюзов]. Давать показания против кодлы Хоффы стал бы только
ненормальный.
Либби, когда до нее дошло, что им выслана повестка, заорала:
- Смотри, что ты натворил. Из тебя же сделают котлету.
Милти пустился в бега. Удрал в Нью-Йорк, а там погрузил свой "кадиллак"
на "Куин Элизабет". В бега он пустился не один. Компанию ему составила
телефонистка. В Ирландии они остановились у американского посла (по
протекции сенатора Дирксена [Эверетт Дирксен - политический деятель] и его
помощника по особым поручениям Джулиуса Фаркаша). Пока Милти гостил в
американском посольстве, он приобрел участок, намечавшийся под
строительство нового Дублинского аэропорта. И дал маху: оказывается,
аэропорт наметили строить в другом месте, после чего он вкупе с будущей
женой улетел на континент транспортным самолетом - не хотел расставаться с
"кадиллаком". В полете они коротали время, решая кроссворды. Высадились
они в Риме...
Я не стал докучать Танчику этими подробностями, скорее всего многие из
них были ему и так известны. Кроме того, он побывал в стольких переделках
- стоило ли при нем упоминать о подобных пустяках. Я преступил бы какое-то
неписаное правило, заговорив о Хоффе или упомянув об уклонении от дачи
свидетельских показаний. Танчик, конечно же, был вынужден отказаться,
когда государство, как водится, предложило взять на себя охрану его
неприкосновенности. Согласиться на нее - значило совершить роковой шаг.
Теперь, когда записи подслушанных ФБР разговоров и другие улики по делу
Уильямса - Дорфмана стали достоянием гласности, лучше понимаешь Танчика.
Поручение вроде такого вот: "Передай Меркле: если он не продаст
контрольный пакет акций своей фирмы на наших условиях, мы его уберем. И не
только его. Скажи, что мы в лапшу изрубим его жену, а детей передушим. И
заодно передай его адвокату, что так же мы поступим и с ним, с его женой и
детьми".
Лично Танчик никого не убивал. У Дорфмана он ведал деловой частью,
входил в его юридическую и финансовую команду. При всем при том,
случалось, его посылали запугивать людей, которые медлили оказать
содействие или раскошелиться. Танчик гасил сигару о сверкающие глянцем
столы и разбивал вдребезги фотографии жен и детей в рамочках (по-моему, в
некоторых случаях это было весьма не лишним). Речь шла о миллионах. Из-за