"Сол Беллоу. Лови момент" - читать интересную книгу автора

Взгляд на часы напомнил ему, что скоро откроется биржа. У них
оставалось всего несколько минут. Он еще многое хотел разузнать у Тамкина.
Он отметил погрешности в его речи, но ученый человек не обязан ведь быть
грамотеем. Теория двух душ потрясала. В Томми он распознал притворную душу.
Да и Уилки не совсем ему соответствует. Может, имя его истинной души то,
каким называл его дедушка, - Велвел? Но имя души и есть душа. Какая она с
виду? Похожа моя душа на меня? Есть такая душа, которая выглядит, как папа?
Как Тамкин? Откуда истинная душа черпает свою силу? Откуда это известие, что
она любит истину? Вильгельм терзался, но старался отвлечься от этих мук. Он
втайне молился, чтоб доктор дал ему ценный совет, помог изменить жизнь.
- Да-да, я вас понял, - сказал он. - Не зря вы старались.
- Я разве говорю, что вы неумный? Просто вы не изучали вопроса. Вы, по
существу, глубокая личность с богатой творческой потенцией, но с
расстройствами. Вы меня заинтересовали, я вас потихоньку лечу.
- Без моего ведома? А я и не замечаю? Как же так? А может, я не хочу,
чтоб меня лечили без моего ведома. Даже не знаю. Да в чем дело, вы что -
ненормальным меня считаете?
И действительно, он не знал, что и думать. Приятно, что доктор в нем
принимает участие. Вот чего ему не хватало - заботы, участия. Доброта,
милосердие - почему же? Но - и он повел могучими плечами на свой особый
манер: руки втянулись в рукава, ноги нервно заерзали под столом - в то же
время и неприятно и даже злит. С какой стати Тамкин лезет к нему без спроса?
Скажите пожалуйста, избранник судьбы. Берет у людей деньги, чтоб ими
манипулировать. Всех-то он пользует. Ничто от него не утаится.
Доктор уткнул в него глухо-темный, тяжкий, непроницаемый взгляд,
сверкающую лысину, вислую красную губу, сказал:
- Вины у вас на совести хватает.
Вильгельм, чувствуя, как краска заливает его большое лицо, жалко
признал:
- Да, я и сам так считаю. Но лично я, - он добавил, - убийцей себя не
ощущаю. Я всегда скорей отстану. Это другие меня доводят. Знаете, гнетуще
действуют. И если вы не возражаете, если вам все равно, лучше бы вы в
дальнейшем предупреждали меня, когда приступаете к лечению. А сейчас,
Тамкин, ради Христа, они уже раскладывают обеденное меню. Подписывайте чек,
и пойдем!
Тамкин сделал, как он просил, и они поднялись. Когда проходили
регистратуру, Тамкин вытащил пухлую пачку тонких бумажек.
- Квитанции. Дубликаты. Лучше вы при себе держите, а то счет на вас,
они вам понадобятся для подоходного. А это стихотворение, я вчера написал.
- Мне надо кое-что оставить для отца, - сказал Вильгельм и сунул
гостиничный счет в конверт вместе с запиской: "Дорогой папа, потяни меня
этот месяц, твой У.". Он смотрел, как регистратор с угрюмым остреньким
рыльцем и надменным взором кладет конверт в отцовский ящик.
- Ну а из-за чего вы поругались с родителем, если не секрет? - спросил
переждавший в сторонке Тамкин.
- Да из-за будущего из-за моего, - сказал Вильгельм. Он, торопясь,
сбегал по лестнице - эдакая башня низринувшаяся, руки в карманах. Ему было
стыдно все это обсуждать. - Он мне рассказывал, по какой причине я не могу
вернуться на свое прежнее место, а я и сам знаю. Я должен был стать членом
правления. Все к этому шло. Мне обещали. А потом обштопали из-за своего