"Сол Беллоу. Лови момент" - читать интересную книгу автора

конечно, никакое не решение. Как же так? Ну а как началась его голливудская
карьера? Разве дело в Венисе, который сводником оказался? Дело в самом
Вильгельме, который был готов сделать глупость. И с женитьбой в точности то
же. Из-за таких вот решений и складывалась у него жизнь. Так что, учуяв
вокруг доктора Тамкина веяние рока, он уже не мог не отдать ему деньги.
Пять дней назад Тамкин сказал: "Встречаемся завтра, идем на биржу". И
Вильгельму просто пришлось пойти. В одиннадцать они отправились в маклерскую
контору. По дороге Тамкин сделал сообщенье Вильгельму, что хоть они и
компаньоны на равных, он как раз в данный момент не может выложить свою
половину суммы, деньги заморожены в одном из его патентов. Сегодня у него не
хватает двухсот долларов, на той неделе он их возместит. Но они же оба не
нуждаются в этом доходе от биржи. Это ведь так, спортивный интерес, сказал
Тамкин. Вильгельму пришлось ответить: "Конечно". Отступать было поздно. Что
ему оставалось делать? А потом были эти формальности, и они пугали. Сам
зеленый оттенок тамкинского чека выглядел подозрительно. Лживый,
обескураживающий цвет. Почерк неслыханный, просто чудовищный: "а" похожи на
"и", "д" неотличимы от "б", "о" невозможно пузатые, - почерк первоклашки.
Правда, ученые в основном оперируют формулами; на машинке печатают. Так это
себе объяснил Вильгельм.
Доктор Тамкин выдал ему свой чек на триста долларов. Вильгельм,
содрогаясь, в помрачении ума, с нажимом, с нажимом, стараясь унять дрожь в
руке, выписывал свой чек на тысячу. Он стиснул зубы, тяжко навалился на стол
и водил оробелыми, не слушающимися пальцами, зная, что если тамкинский чек
будет возвращен, то и его чек не будет акцептован. Соображения у него
хватило единственно поставить дату днем позже, чтоб было время на клиринг
зеленого чека.
Затем он подписал доверенность на имя Тамкина, дающую тому возможность
распоряжаться его деньгами, и это был документ еще пострашней. Раньше Тамкин
ни словом ни о чем таком не обмолвился, и вот - оказалось, так надо.
Уже подписав то и другое, Вильгельм принял меру предосторожности:
вернулся к менеджеру в контору и конфиденциально спросил:
- Э-э, я насчет доктора Тамкина. Мы тут только что были, помните?
День был дымно-дождливый. Вильгельм улизнул от Тамкина под предлогом,
что ему надо на почту. Тамкин отправился завтракать в одиночестве, а
Вильгельм, запыхавшийся, в мокрой шляпе, задавал менеджеру свой нелепый
вопрос.
- Да, сэр, я знаю, - сказал менеджер. Сухой, вежливый, худощавый немец,
он был исключительно корректно одет, и на шее у него болтался бинокль, чтоб
смотреть на табло. Он был во всем чрезвычайно корректен, только вот никогда
не брился по утрам, видно, плевал на то, что подумают о нем раззявы,
старичье, игроки, маклеры и бродвейские зеваки. Биржа закрывалась в три.
Может, думал Вильгельм, у него густая щетина, и вечером он водит даму
ужинать и хочет выглядеть свежевыбритым.
- Всего один вопрос, - сказал Вильгельм. - Я только что подписал
доверенность, по которой доктор Тамкин может действовать от моего имени. Вы
еще мне выдали бланки.
- Да, сэр, я помню.
- И вот я хотел бы узнать, - сказал Вильгельм. - Я не юрист и я только
так, бегло взглянул на бумагу. Что, эта доверенность дает доктору Тамкину
права на другое мое достояние - деньги, имущество?