"Сол Беллоу. Лови момент" - читать интересную книгу автора

мама. Ты хотел ее забыть. Ты бы и от Кэтрин с удовольствием избавился. И от
меня. И никого-то ты не обманешь". Вот на что намекал Вильгельм и чего не
желал знать старик. В конце концов Вильгельм остался при своем раздражении,
а отцу было хоть бы что.
И в который раз Вильгельм сказал себе: "Послушай! Ты же не ребенок. Ты
и тогда не был ребенком!" Он кинул взглядом по своему неприлично большому,
запущенному телу. Оплыл, зажирел, стал похож на гиппопотама. Младший сынишка
звал его гамапатам - это Пол, его маленький. И вот по-прежнему он борется со
стариком отцом, весь в былых печалях. Вместо того чтоб сказать: "Прощай,
молодость! Ох, прощайте, чудные, зазря загубленные деньки. Ну и кретин же я
был - и остался".
Вильгельм до сих пор жестоко расплачивался за свои ошибки. Жена
Маргарет нe давала развода, а ему приходилось поддерживать ее и двоих детей.
То и дело она соглашалась на развод, а потом думала-думала и ставила новые
условия, еще невозможней. Ей никакой суд не присудит тех сумм, которые она
из него вытягивает. Одно из писем, так он и знал, было от нее. В первый раз
в жизни он ей послал чек, датированный передним числом, и она протестовала.
И еще вложила счета по страховке на образование, истекающие на следующей
неделе. Теща Вильгельма взяла этот полис в Беверли Хиллз, и после ее смерти,
вот уже два года, Вильгельм выплачивал взносы. И чего она суется не в свое
дело! Это его собственные дети, он заботится о них и всегда будет
заботиться. Он собирался открыть траст-фонд. Но то - раньше. А теперь
приходилось пересматривать планы на будущее из-за денежных затруднений. Но
вот - счета, и надо по ним платить. Увидев две суммы, аккуратно
прокомпостированные на карточках, он послал к черту компанию с ее этой
техникой. Сердце рвалось, голова кипела от злости. Предполагается, что
деньги есть у всех. Компании - ей что? Помещает себе фотографии похорон,
стращает простачков, а потом пробивает на карточках дырочки, а ты лежи без
сна и прикидывай, откуда деньга брать. И стыдно их не иметь. Компанию
крупную тоже подводить не станешь, вот и вертишься. В прежние времена
человека за долги сажали в тюрьму, теперь додумались до кой-чего потоньше.
Теперь не иметь денег - позор, и каждого заставляют работать.
Так, ну что еще припасла для него Маргарет? Большим пальцем он взрывал
конверт, давая себе; слово, если там окажется еще хоть один счет, не глядя
все отослать ей обратно. К счастью, больше ничего не было. Он сунул
прокомпостированные карточки в карман. Неужели Маргарет не понимает, что он
на пределе? Понимает, конечно. Чувствует удобный момент, вот и изводит.
Он вошел в столовую в гостинице "Глориана", в которой дело было
поставлено на австро-венгерский манер. На европейскую ногу. Пекли
изумительно, особенно струдель. Он часто брал к вечернему кофе яблочный
струдель.
Как только вошел, он сразу увидел некрупную голову отца в солнечном
луче, услышал его четкий голос. Со странно-отважным выражением лица
Вильгельм пересек столовую.
Доктор Адлер любил сидеть в углу, который выходил на Бродвей - на
Гудзон, на Нью-Джерси. Через улицу стояло сверхмодерное кафе с
золотисто-лиловой мозаикой на колоннах. Школа частных сыщиков, зубопротезный
кабинет, гимнастический зал для тучников, клуб ветеранов и еврейская школа
мирно делили просторы второго этажа. Старик посыпал свою клубнику сахарной
пудрой. Стаканы с водой обручами бросали блеск на белую скатерть, хоть день