"Руслан Белов. Как я таким стал, или Шизоэпиэкзистенция" - читать интересную книгу автора

лучше быть грязным, но здоровым, чем чистым и больным. Сейчас сижу в 100м от
лагеря и пишу, на него поглядывая.
Вечер. За пазухой нашел скорпиона. Хотел засушить, но канавщики
отобрали и сожгли - "Чтобы жена его не пришел". Теперь везде чудятся
скорпионы, но спальник перед сном проверять не стал - поленился. Ахтам,
лежа, читает по складам поэму. Остальные канавщики слушают, обсуждая
интересные места и разъясняя друг другу неясности - переводят с
литературного на разговорный.
Шум реки. Сознание исключает его, как константу, но раз за разом он
прорывается в палатку. Ибрагим наблюдает за мной. У Ахтама большой красный
нос, он почти упирается в книгу. У Володи сильный насморк. Взрывник Лева
рассказывает ему, как в войну мать, работавшая на мясокомбинате, выносила во
влагалище мясо, и как он сам продавал на рынке банки из-под сгущенки,
наполненные песком.
11.09.73. В маршруте Кузаев рассказал об Олоре:
"Однажды подымались, и был с нами Олор - ты не знаешь, он ведь воевал и
майор. На штольне, где с вахтовки на лошадей пересаживались, он так
набухался, что в седле не держался категорически. Дело шло к вечеру, до ночи
надо было еще километров пятнадцать проехать до перевалочного лагеря, и мы
его привязали к вьючному седлу намертво, по рукам и ногам привязали. В
лагерь пришли ночью, попили корейскую дешевую - вот ведь гадость! - и спать.
Утром встали и с дурными головами наверх поперлись. И только километра через
два Костя вспомнил, что Олора накануне никто с лошади не снимал и что утром
его никто не видел. Ну, бросились назад, и скоро нашли Октябрьскую революцию
в дальней березовой роще - она висела на веревках под пасшейся лошадью".

Выключил компьютер, пошел за вином - без него не заснуть. Подошел к
магазину - у входа женщина продавала цветы. Что-то толкнуло, купил. В
магазине взял не вино - шоколадку. Пришел домой, взял вазу, налил воды,
сунул цветы, скинул с тумбочки у кровати все книги - одновременно я читаю
штук пять - и поставил. Рядом положил шоколадку. Разделся, лег спать. И
подумав: "Во, глючу", быстро заснул.

Они пришли. Она, счастливо глянув, приподнялась на носки туфелек,
посмотрела за спину, увидела цветы. Обняла со всех сил. Свет ее приязни
пропитал меня и все вокруг, даже за стенами. Девочка потянула за руку: -
"Па-а-п, займись мной, вы потом налюбуетесь".
Мы пошли с ней на двор. В глубине сада, у ворот - железный гараж. На
нем - ветки цветущей мельбы.
- Как насчет пикника на крыше? - спросил я.- Представляешь, как там
красиво среди цветов?
Девочка посмотрела восторженно:
- А как я залезу?
- Запросто!
Когда пришла пора идти домой, она приткнулась ко мне, сказала:
- Папа, я люблю тебя. Ты такой хороший...
Цветы окружали ее всю.
- Если бы ты знала, что значат для меня эти слова...
На крыльце появилась она. Усмотрев нас на крыше, недовольно покачала
головой - надо же, что придумал! Но в глазах было другое. Вечером, когда