"Руслан Белов. Как я таким стал, или Шизоэпиэкзистенция" - читать интересную книгу автора

известный в стране кинорежиссер. Она же ходила с Женей Егоровым, вихрастым
кубанским казаком и беспутным пьяницей, сочинявшим стихи типа:

Ночной фонарь, ты - звезда во Вселенной,
Я обнимаю тебя, я стою на коленях,
Ты ярче Луны, ты горишь, но не тленен
А я вот умру под окошком Елены.

Когда мама забеременела, его, моего отца, побили дядья, и он улетучился
из жизни несовершеннолетней любовницы, по-видимому, испытывая к мстителям
чувство глубокой благодарности.
Так рассказывала мама. Правда ли это, не знаю. Знаю лишь одно - родного
отца у меня никогда не было. Я не помню его ни умом, ни сердцем, ни плотью,
и потому твердо знаю: я появился из природы вещей, я божий сын.

18.08.72. Рубашка, носки, брюки - все грязно. Носки за ночь не
высыхают, рубашку не снимаю пятый день, Нос обгорел до хрящей. Альпиниада
надоедает. Барбос (Костя Цориев) берет самые трудные маршруты. Сегодня
ходили с 8-00 до 21-45. Коля кашлял и стонал всю ночь. Я сказал об этом
Барбосу (он, обросший, действительно похож на большую дворовую собаку), и
Колю оставили в лагере. Сейчас раздаются его радостные возгласы из соседней
палатки - сражается в "козла" с канавщиками. Забыл, что болеет. Вчера со
снежника уронил на меня пудовый камень. Я стоял в разведочной канаве, и
бежать было некуда. Чудом удалось вовремя подпрыгнуть. Интересно
чувствовать, как тело, сжавшееся в комок, расслабляется. Я всегда верил, что
со мной ничего не случится. Что-то овладевает тобой в эти секунды, но не
страх. И не что-то, а Кто-то. Когда опасность уходит, ощущаешь все тело, как
единую клеточку, ощущаешь, как возвращаешься в нее. Страх, настоящий страх,
овладел мною, когда выронил отбитый Барбосом образец, и он покатился к
обрыву. На другой стороне долины на скальном обрыве чудится силуэт козлиной
головы в анфас. Может, это изображение "Двурогого"?
19.08.72. Стало светло - за горами всходит луна. Вышел из палатки и
замер - серо-зеленые утесы, казавшиеся днем далекими и чужими, придвинулись
ко мне, как бы желая что-то сокровенное рассказать. Одна гряда отбрасывает
тень на другую. Скалы, неприступные и грозные под солнцем, в лунном свете
нежны и притягательны. Не стаявший снег резок на сине-серых склонах. Река
шелестит далеко внизу, ледник, застрявший на перевале, манит таинственным
блеском. Небо светлеет, и звезды, украшенья мрака, исчезают вместе с ним.
11.08.73. Кто-то сказал: "Чтобы стать человеком, надо убить в себе
человека".
10.09.73. Ходили с Володей Кузаевым задавать канавы - они не нужны, но
план по кубометрам надо выполнять. Увидев что-то блестящее - золото?! -
спрыгнул с тропы на осыпь, оказавшуюся живой, и стремительно поехал вниз, к
обрыву. Кузаев, увидев это, вздрогнул, застыл с открытым ртом. Я, не доехав
до погибели пары метров, изловчился и запрыгнул на скальную гривку,
ограничивавшую осыпь. Испуг длился долю секунды.
После ужина посидел с канавщиками, выкурил сигарету, выпил 5 кружек чая
(5Х400=2л), 50г водки и пошел к костру есть печеную кукурузу (ее закапывают
в золу, а когда поспеет, моют в соленой воде). Перед этим вымылся в ледяной
воде и постирался. Олор (Одиннадцать Лет Октябрьской Революции) говорит, что