"Руслан Белов. Как я таким стал, или Шизоэпиэкзистенция" - читать интересную книгу автора

сделал бы. Постарался бы не сделать.

Недавно, перебирая личный архив, наткнулся на черно-белую фотографию
сестры. Девочка двенадцати лет в белых гольфах и летнем платьице полусидит
на перилах балкона... Удивленный возникшим чувствам, я впился глазами в ее
прекрасное лицо, во всю ее фигурку. Удивленный, потому что понял, что
беззаветно люблю эту девочку, и готов для нее на все. Удивленный, потому что
никогда таких чувств к ней не испытывал - ни в те годы, ни позже. Она была
просто сестрой, а я братом. Да, просто братом, а она - просто сестрой.
Однажды она, трехлетняя, заболела, ее положили в больницу. Я пришел
домой из школы и спросил у няньки, - у сестры была нянька, - на удивление
неприятной и темной женщины с одутловатым верующим лицом, вечно обрамленным
черным платком, нет ли каких о ней вестей. Она, осветившись резкой улыбкой,
с удовольствием проговорила:
- Умерла твоя сестрица, в морге теперь лежит.
Умерев наполовину, я побежал в больницу через весь город. Господи, как
я бежал! Бежал сквозь ставший чужим и бессмысленным мир, бежал, теряя от
изнеможения сознание, бежал, видя ее, мертвую...
Нянька, к счастью, обманула. Она просто обманула.
Отложив фотографию, я подумал: "Если бы мы не расстались тогда, если бы
она не уехала с родителями, то все было бы по-другому. Мы, родные, спасли бы
друг друга, мы были бы лучше, и многих мерзостей в нашей жизни не случилось.
А они уехали. Отец завел артисточку из драматического театра, и мать
решила проблему кардинально - оставив мне квартиру, увезла его в
геологический поселок под Новым Осколом; через три года они переехали в
Москву.
Мы ходили к ним с мамой. Почему она взяла меня с собой, я не понимаю до
сих пор. Что мог разбудить в отчиме пасынок? Но она взяла, и впервые в жизни
я увидел отчима в нетрудовой богемной обстановке - он, полный пафоса, сидел
на кровати с гитарой и пел романс "Я встретил вас" своим хорошо поставленным
баритоном. Артистка - худенькая, резкая, симпатичная - возлежала перед ним
упругой кошечкой.
Я смотрел, раскрыв рот.

Вторым браком сестра вышла замуж за ингуша. Сын - верующий. Отличник,
учится в юридической академии. Чтобы быть к нему ближе, приняла
магометанство. Если бы он был адвентистом седьмого дня, она стала бы
адвентисткой. Все мои принципы протерлись до дыр, но менять религию я бы не
стал. Из принципа. Ни ради сына, ни ради дочери. Это тоже самое, что менять
разрез глаз.
Он, наверное, сказал моей сестре: "Мама, ты была бы мне ближе, если бы
стала мусульманкой".

Папа Олег не знает, что он наследовал мне, а не родной дочери и внуку,
которые ничего от него не взяли.
Андрей прожил с отцом Иосифом в пять раз больше чем я. Но ничего от
него не получил.

...Мама Лена во все свои времена была красивой женщиной со вкусом и
норовом. К ней сватались богатые и уважаемые люди города, в том числе,