"Василий Белов. Час шестый ("Час шестый" #3) " - читать интересную книгу автора

поудобней. Девки взаправдашние стояли отдельно, они сперва только шушукались
насчет приезда Микуленка, потом заговорили смелее. Почти все женские
пересуды касались ольховского жениха Васьки Пачина да невесты
Тоньки-пигалицы. Мужики судили-рядили про хорошую погоду и про все дневные
труды, народ постепенно копился. Но копились и вечерние, теперь уже почти
ночные комарики...
- Ванька, Ванька, гляди, у тебя на лобу-то кто сидит! - сказал счетовод
Зырин. - У обоих уж и брюхо красное, а ты не видишь...
- У меня, Володя, на лобу глаз нету, - сказал Нечаев и прихлопнул сразу
двух напившихся комаров. - Кровососы, понимаешь... Откуда их столько и
набралось?
- Как откуда? - кротко заметил Жучок. - Все из райена летят, больше
неоткуда... Вон, говорят, и Ковка Микулин присвистал.
- Ковка не здря присвистал, у его тутотка девка растет.
- Дак он чево, не Палашку ли опеть сватать?
- Нет, он нонече по займу. А ковды это он Палашку сватал? Вроде и
раньше не сватал.
- Нонче девки и так дают, чего их сватать? - сказал Киндя Судейкин. -
Здря и Васька Пачин пиво варит.
Девки притворились, что ничего не слышали, а бабы замахались на Киндю.
Как раз в это время пришел на собрание Евграф Миронов. Его усадили на его же
мироновскую скамью. Начались расспросы насчет краснофлотца, но Евграф не
пристал к этим речам.
- Говорят, расписались, сходили в Ольховицу.
- Ну? А ковды сварьба-то?
- Да завтре!
- Не здря Микуленок-то прилетел... Предрик, он тоже чует, где пиво, где
сусло, а где пустой квас.
- Не балабонь, Киндя, видишь, идут... Возьмут за гребень, не успеешь и
пикнуть.
- Оно верно, у меня вон уж карманы вывернули...
Судейкин затих.
Сопронов и председатель Митька Куземкин первыми вышли к народу. Предрик
Микулин и следователь Скачков ступали позади.
- Здрасте, товарищи! - выкрикнул следователь, когда все четверо
усаживались за стол.
Люди ответили разномастными голосами: "Поди-тко здраствуй", "Доброго
здоровьица, проходите", "Милости просим", "Особо Миколая Миколаевиця".
Какая-то старушонка, увидев Микулина, обрадовалась пуще всех:
- Што, батюшко, опеть к матке приехал? Давно не бывал дома-то, давно. У
тебя нонь какая должность-то?
Старуху дернули сзади за кофту:
- Сиди, баушка, сиди, не наше дело, какая у его должность.
- Как это не наше, ежели он наш?
- Опеть будут таскать с места на место, - хихикнул кто-то в мужицких
рядах.
И действительно, Микулин поднял руку:
- Таскать, товарищи шибановские жители, позвольте открыть общее
собрание деревни! И всего колхоза "Первая пятилетка"...
- Открыть, открыть, давно сидим. Скоро и спать, а у вас не у шубы