"Василий Белов. Час шестый ("Час шестый" #3) " - читать интересную книгу автора

Назавтра в колхозе "Первая пятилетка" намечалось общее собрание. Лыткин
бегал среди ночи по всей деревне. Ему было велено под расписку в каждом доме
сообщить о собрании. Но все люди, вплоть до Евграфа и единоличницы
Самоварихи, давно спали. Лыткин стучал по воротам довольно робко.

* * *

- Прохвосты, - про себя ворчала Митысина матерь. - Экую-то баскую
наволоцьку испохабили...
Она стелила Скачкову в сеннике, где стоял сундук, из которого Куземкины
братаны стибрили наволочку и использовали вместо первомайского флага.
Прицепленная на крест, она и сейчас болталась над храмом, хотя и выцвела
добела.
Старуха втащила в сенник соломенную постель, приставила к сундуку
избяную скамью и две табуретки. Принесла и единственную пуховую подушку,
насквозь пропахшую Митькиным потом.
Как бы сейчас пригодилась та новая наволочка! "А лешой с ним, до утра
проспит!" - подумала она про уполномоченного, курившего вместе с Митькой на
крыльце.
После самовара председатель отвел начальство в этот сенник. Скачков
называл такие полутемные мужицкие помещения чуланами. Он не однажды
использовал их заместо КПЗ. Никаких простыней, конечно, и духу в чулане не
было. Но Скачков давно привык ночевать в поездках в любых условиях. Нужда
научит калачи есть. Он снял портупею с ремнем и наганом, уложил их в
головах. Затем стянул с пропотелых ног сапоги и командирские галифе,
размышляя о завтрашнем общедеревенском собрании. Одеяло тоже воняло
столетними деревенскими запахами. Правда, в крохотное окошечко с воли тянуло
чистым луговым ароматом. Только дадут ли ему поспать шибановские комары? Они
вон какие кусачие, не хуже тутошнего кулачья... С такой мыслью Скачков
отключился от собственного тела и до полуночи растворился в небытии. К
полночи комары вернули его в здешний мир. Он заткнул окошечко своими же
портянками, но комаров летало уже порядочно, и они даже в темноте знали,
куда лететь и на какие места садиться.
Скачков матерился во сне. Прятал лицо под вонькое стеганое одеяло и на
заре снова заснул. Петух разбудил его с третьей или четвертой попытки.
У Куземкиных не было даже глиняного умывальника (разбили, что ли?), и
Митька поливал начальству из медного ковшика:
- Таскать, товарищ Скочков, утиральник висит на гвоздке, на шкапу!
Самовар вот-вот скипит!
Скачков хотел было отмолчаться, но больно уж хорош начинался денек.
Солнце так и плавилось. Комары исчезли. Где-то за деревней пели женщины,
видимо, сенокосницы, уходящие в поле. И Скачков бодро спросил:
- Ты, председатель, когда теперь жениться намерен?
Он знал откуда-то про Митькину неудачу с первой женитьбой.
- Пока, таварищ Скочков, таскать, нет необходимости.
- Ну, ты мне не ври! В твоем возрасте эта необходимость всегда есть.
Давай из высланных любую тебе сосватаю!
И захохотал Скачков, а Куземкин испугался и подумал: "У этого духу
достанет... Вдруг жениться заставит?" Правда, о женитьбе, после того как
сестра вышла замуж в Залесную, Митька и сам подумывал. Только все