"Василий Белов. Час шестый ("Час шестый" #3) " - читать интересную книгу автора

приближение припадка.
- Хорошо, хорошо! - как бы примиряюще сказал Скачков и уселся за
стол. - Ружья охотничьи есть в Шибанихе? Нет? Есть в Ольховице! Если
потребуется, обойдемся и ружьями. А пока... Вызвать сюда этого вашего
поэта... Как его? Шумейкин, Бадейкин...
- Судейкин! - подсказал Митя. - Акиндин Ливодорович.
- Вот, вот, Судейкин. Одна нога здесь, другая там.
- Счас!
- А ты, товарищ Сопронов, тоже можешь идти! Готовь доклад к завтрашнему
собранью.
Скачков с Микуленком остались на какое-то время одни. Когда Киндя
Судейкин в сенокосных портках, сопровождаемый перепуганным Митькой, явился в
читальню, поздоровался и встал посреди пола по стойке "смирно", следователь
по-собачьи почуял издевку. Он подошел к Судейкину лоб в лоб, достал из
кармана какой-то листок и сунул мужику в руки:
- Ну-к, прочитай, чего там написано! А ты, Куземкин, слушай!
- Я без очков-то не вижу, таварищ Скочков! - засуетился Киндя.
- Тогда я сам тебе прочитаю! - Следователь выхватил у Кинди листок. -
Слушай!

Мы по берегу, по берегу,
Милиция за нам,
Оторвали... яйца,
Положили в карман.

- Ну? - гаркнул Скачков. - Показывай, где эти милицейские яйца?
Выворачивай все карманы!
Киндя хихикнул:
- Так, таварищ Скочков, они у меня это... карманы-то с дырами. Ежели и
были, дак давно выкатились...
Это совсем взбесило начальника.
- Ты сочинил?
- Что ты, таварищ Скочков! - перепугался Киндя. - Я такой частушки не
слыхивал.
- А кто пел, когда в дороге плясали? Играл счетовод Зырин, а ты
выпевал!
- Не знаю, таварищ Скочков, ничего не помню. - Киндя от страха начал
заикаться. - Откуды мне чево знать? Частушки-ти поют у нас все поголовно, и
робята, и девки. Большие и маленькие...
Плясал ты в день Петра и Павла? Когда Рогова на суд вызвали? - Скачков
назвал деревню. - Гляди у меня, допляшешься! Вон, петух пел, пел да попал в
суп!
- Не помню, таварищ Скочков, ничего не помню...
- Вишь, как у тебя память отшибло! Зато у нас память хорошая. Иди, иди,
да впредь думай, чего поешь...
Киндя по-заячьи ускочил за лошкаревскую дверь.
В Шибанихе стояла светлая комариная ночь. Коростели неустанно
соревновались, кричали у бань в раннем тумане. Читальню Куземкин закрыл на
замок, как хлебный амбар. Скачков пошел ночевать к Мите, Микулин отправился
к родной матери.