"Василий Белов. Час шестый ("Час шестый" #3) " - читать интересную книгу автораполола рассаду в своем огороде, а тропка к реке бежала рядом с грядками.
Свой, свой чугунок, Одна корзина чужая... У реки Палашка мигом управилась. Новожилиха дождалась ее, остановила девку и поглядела в корзину. Покачала сивой головой, промокнула глаза платком и говорит: - Вишь, она чево придумала, корзиной воду носить! Ой, Господи! Ну-ко, Палагия, подойди ко мне-то поближе. Чево-то я тебе на ушко скажу... Давно хотела сказать, не давали дела да случаи. Ну, уж севодни-то скажу, иди, девушка, поближе, иди... Палашка, не выпуская корзину с водой, подставила Новожилихе ухо. Старуха спросила, знает ли Палашка брошенный картофельный погреб за новожиловской загородой. Конечно, Палашка знала про эту заброшенную погребицу. Яма как яма, а Новожилиха оглянулась, нет ли кого близко. И шепотком сказала про какой-то сундук с разводами: "Не ваш ли? Вроде ваш". Новожилиха рассказала, что когда "Первую пятилетку" учреждали да народ кулачили, полдеревни свое добро хоронили в снегу и в овинах. Тот сундук весной из снегу вытаял. Никто его сперва не взял. Боялись. Вместе с сундуком загребут да в Ольховицу, а после отправят еще дальше. Так и стоял он тогда до полночи посреди Шибанихи как ничейный. Новожил в тот день был десятским, средь ночи ходил патрулить. Стоит сундук на дороге, никто не трогает. Начальники были пьяные. Дедко сбродил домой за чунками и свез сундук к чужому заброшенному погребу. Схоронил в погребе и дверинку закидал снегом. сеном запорошил. А как стали ночи-то темными, привез на телеге в дом. Так и стоит тот сундук в сеннике, правда, замок сорван. Не утерпел старик, подсочился недавно во щель топором, крышка и отворилась. "Прости уж ради Христа!" Так нашептывала Новожилиха Палашке на ухо. - Ваш, ваш сундук, ни у кого такого баского не было. Кашемировку-то я просушила на жердке. Пойдем-ко, пойдем, пока народу на улице нету... - лихорадочно закончила старуха. Палашка стояла сама не своя. Не знала девка, что ей и подумать. Или ей сон снится, или все взаправду... Обе с оглядкой и врозь отправились к Новожиловым. Конечно, сундук оказался мироновским! Палашка только ахала, верещала чуть ли не с провизгом. Но ведь и шуметь было опасно, и радоваться надо было потише. Уже ночью Новожил тихонько запряг в телегу кобылу Зацепку и тайно привез сундук к "новому" Евграфову стойбищу. Поспешно, без шуму, затащили сундук в избушку. Крышка открылась и даже пробренчала испуганным музыкальным звуком... Палашка так и заплясала от радости. Все ее приданое: и холсты, и наволочки, и платы со строчами, и два стеганых одеяла кумачового да синего ситца, и малоношеная кашемировка, - все было целехонько! За два с лишним года ничего не испортилось, хоть и насквозь прогоркло и пахло сыростью... Словно полыхнуло в нежилой избенке печным огнем, ослепило озерной синью, и взревели обе - и Палашка, и Марья. "Ну, вот, много ли бабам надо? - улыбнулся Евграф. - Родной дом отнят, гумна нет, а девичьему сундуку до слез радехоньки. Как я своему топору... Вот эдак и власть. Отымут все до |
|
|