"Василий Белов. Час шестый ("Час шестый" #3) " - читать интересную книгу автора - Да ты, Гуря, что говоришь? Ведь ты подрядился! - не утерпел и
включился Евграф в пустой разговор с дурачком. - Уйду, уйду в Ольховицу, не буду у вас пасти. - В Ольховице-то тебя опеть плясать заставят, - сказала Самовариха. - Аль ты любишь плясать-то? - Плясать-то я больно люблю. - Гуря вылез из-за стола, перекрестился и вышел на средину избы. - Больно люблю, ежели на гармонье играют. Володя-то Зырин добро играет. И пастух показал, как Зырин играет, сделал движенье руками, потом ногами. - Вот, вишь, - смеясь, проговорила Марья. - Середочка сыта, дак и крайчики заиграли. - Ну, я в сенник пойду, - попросился Евграф. - Иди, иди, Анфимович, там и Гуре постелено, - хором сказали Самовариха с Марьей. "Теперече бабам не до меня, - подумал Евграф, уходя. - Гурю плясать попросят, он под ротовую и спляшет. Чего ему?" Евграфа не потянуло в сон. Тихонько вышел он вначале в Самоварихин огород, затем на безлюдную улицу, на околицу. Он не заметил, как очутился у своего гумна. Постоял около амбара, направился к рубленному из тонкого ельника сеновалу. Амбар стоял на замке, а ворота в гумно отворились, хотя и со скрипом. "Надо бы хоть дегтем помазать", - мелькнула мысль. По всей гуменной долони раскидано было прошлогоднее парево. В засеках навалено где корье, где сено. Валялась треснувшая березовая лопата, которой когда-то веяли зерно на ветру... Ковали везде ночные кузнечики. Было слышно, как у реки крякали сразу три, а может, и четыре бессонных дергача. "Эти не уснут до солнышка, - подумал Евграф. - Такая уж беспокойная птица..." Но скрипящие коростели, наоборот, успокоили, отлучили Евграфа от невеселых и скорбных мыслей. Пускай не сговорился он с колхозным начальством насчет своего будущего! Пускай не посулил ему Митька гниющий сруб. "Чего-нибудь да смекнем... Вон Гуря от медведя отбояривается, а уж с комарами-то как-нибудь управимся", - подумал Евграф. * * * Пришла с пожни Палашка, бабы в избе все еще тараторили. Миронов повернул завертыш, тихо прошел в сенник, где уже похрапывал Гуря. Внизу шумно вздохнула Самоварихина корова. Ночь прошла в мгновение ока. Миронов поднялся вместе с пастухом. Пока бабы обряжали и выпускали скотину, он вздумал снова сходить на свое гумно. Оно снилось Евграфу во сне. Гумно - оно ведь тоже вроде родного дома! Вся жизнь мужицкая проходит в гумне или около. Раньше даже плясать на гумне учились. Гумном кормились человек и скотина, гумно и грело и тешило. Теперь-то что? Миронов заглянул в овин. Внизу около глинобитной печи на него пахнуло плесенью и земляной сыростью. Темноту через дровяное оконце пробивал солнечный пук. Такой яркий |
|
|