"Андрей Белозеров. Наташин день" - читать интересную книгу автора

самое ценное. Ночнушка была мягкая, шуршащая по коже, фланелевая и с глупыми
миккимаусами, домашней нежной девочкой была в ней Наташа.
- А почему нет?
Конечно, мяконько, приятно, В самый раз под кошкин бок. Он угадал, и
это тоже раздражало. Слишком редко Наташа была домашней мурлыкой последнее
время.
- Не смей. Простынь в шкафу возьми, постарее только.
Вот и простынь, почему-то именно белая, Наташа ее укладывает в
картонку.
- Пойду, вызову киллера, - с облегчением он передал Василису.
- Але? - глухой бабушкин голос, она жила через двор в кооперативной
квартире, всю жизнь на земле провела, меж грядок, привязывая помидоры к
колышкам, поливая их коровяком, гоняя червяков из чеснока, мокрец из
морковки, гоняя похожих на броши из мореного дерева двухвосток, которые
любили стричь своим черным раздвоенным жалом нежные стебли рассады, а
теперь, когда силы оставили, - квартира.
- Хм... Ну слушай, Галина Батьковна, начались уже роды, иди помогай как
специалист.
Да, была, конечно, у них заблаговременная договоренность по этому
поводу.
- Ой, Боже ты мой... не раньше, не позже. Тут "Татьянин день".
- У нас нынче Наташин день, иди быстрее.
- Включи мне телевизор. Сейчас я... Сейчас подойду. - и уже вдалеке,
затухая, пока трубка ложится, снова - ой, боже ты мой...
Кошка все пыталась сорваться со скользких белых простыней - туда, в
заманчивую кучу, тем более что после опорожнения коробки, та заняла
полдивана.
Сергею Викторовичу подумалось, что ему бы тоже неплохо сейчас головой
вперед в ту кучу, чтобы занырнуть и по самые пятки чтоб, и прикрыло бы эти
пятки какой-нибудь тряпицей, какими-нибудь миккимаусами, и не было бы Сергея
Викторовича некоторое время вообще, а только куча.
Но вместо этого он набрал ведро воды с выражением абсолютного
хладнокровия и зачем-то даже не просто холодной, но разбавленной до приятной
прохлады. Поставил утвердительно с глухим стуком посреди комнаты. Наташа
обернулась на него со своими глазищами в поллица, что-то болезненное в них
промелькнуло, словно еще один чирк тупым ножом для бумаги у нее по запястью
прямо сию секунду вот и случился, и потом обратно - успокаивать, гладить
кошку. А та лизала себе промежность и крутилась с боку на бок - совсем
неловко ей было в коробке. По простыням ползли розовые акварели. А бабушка
все не шла, уже и котеночья рыжая лапка из черных чресл пару раз вынырнула и
обратно втянулась. Первое бабушкино было:
- Включай скорее телевизор, все с вами пропущу.
Из-за пазухи она достала ядреный овальный камушек и тряпичный мешочек,
на живульку только что сшитый. Сергей с Наташей переглянулись, обменялись
ухмылочкой болезненной.
- Как ты, однако, основательна... - сказал Сергей Викторович.
Камушек и мешочек, однако, внушали спокойствие, значит, человек дело
знает, значит, все будет легко и быстро. А уж как камушек в мешочек вложен
был, то Сергей Викторович и совсем успокоился, словно это его грех от него
отняли и в мешочек сложили. И даже руки мыть пошел, две трети яичницы с