"Андрей Белый. На рубеже двух столетий (Воспоминания в 3-х кн., Книга 1) " - читать интересную книгу автора

редакция его "Воспоминаний о Блоке" датирована октябрем 1921 г.; [См.:
Северные дни, сб. II. М., 1922, с. 133 - 155] в ней Белый с особенной
пристальностью рассматривает "соловьевский" этап развития Блока, наиболее
ему близкий и в то же время важнейший для формирования творческого облика
поэта, последующие годы характеризуются в суммарном изложении. Более
пространную и подробную историю отношений с Блоком представляют собой
написанные тогда же "Воспоминания об Александре Александровиче Блоке",
напечатанные в "Записках мечтателей" в 1922 г. (№ 6) [Эта редакция
воспоминаний Белого переиздана в кн.: "Александр Блок в воспоминаниях
современников" в двух томах, т. 1. М., 1980, с 204-322]. И, наконец, приехав
в ноябре 1921 г. в Берлин, Белый приступил к работе над самым расширенным
вариантом своих "Воспоминаний о Блоке", которые опубликовал в четырех
сборниках "Эпопея", выпущенных им в Берлине в 1922 - 1923 гг. "Воспоминания
о Блоке" из "Эпопеи" - большая книга, в которой история взаимоотношений
Блока и Белого воссоздана с максимальной широтой, с привлечением
многочисленных автобиографических и побочных мемуарных сведений, имеющих к
ней прямое или косвенное касательство; изложение материала доведено до 1912
года.
"Воспоминания о Блоке" [Ходасевич В. Ф. Некрополь, с. 91 - 92] явились
основой для работы Белого над большой мемуарной книгой "Начало века". Так
называемая "берлинская" редакция воспоминаний под этим заглавием,
создававшаяся в течение декабря 1922 г. и первой половины 1923 г., была, по
существу, расширенным вариантом только что завершенных "эпопейных"
воспоминаний, в котором фон взаимоотношений Блока и Белого был развернут в
масштабную, многофигурную фреску минувшей литературной эпохи. Работа над
этой мемуарной версией велась как бы по инерции, заданной "Воспоминаниями о
Блоке". В. Ф. Ходасевич, постоянно общавшийся с Белым в Берлине,
свидетельствует: "Случалось ему писать чуть не печатный лист в один день. Он
привозил с собою рукописи, днем писал, вечерами читал нам написанное. То
были воспоминания о Блоке, далеко перераставшие первоначальную тему и
становившиеся воспоминаниями о символистской эпохе вообще. Мы вместе
придумывали для них заглавие. Наконец, остановились на том, которое
предложила Н. Н. Берберова: "Начало века" .
"Берлинская" редакция "Начала века" по широте охвата материала,
тщательности воспроизведения пережитой эпохи, подробности и искусности
литературного портретирования не уступает позднейшей, "московской" редакции
"Начала века" и ее продолжению - "Между двух революций", а по степени
соответствия с исторической правдой и с внутренней логикой описываемых
явлений и событий выгодно отличается от мемуарной версии начала 1930-х гг.
Разумеется, в "берлинской" редакции "Начала века", как и в любом другом
сочинении Белого, доминирует надо всем авторский субъективный взгляд,
сказываются вызванные преходящими обстоятельствами перехлесты в тех или иных
интерпретациях и оценках (например, диссонирующие с общим стилем изложения
памфлетные интонации в характеристике Мережковских - прямое следствие
разрыва отношений с ними, некогда предельно близких и доверительных), но в
этой книге Белый еще стремится, реконструируя минувшее, оставаться равным
самому себе и называть все вещи своими именами; стремится он и к тому, чтобы
воскрешаемая им история символизма воспринималась как живая и действенная
история, а не как "музей-паноптикум" (заглавие 4-й главы "московской"
редакции "Начала века"). Отдельные фрагменты "берлинской" редакции "Начала