"Андрей Белый. На рубеже двух столетий (Воспоминания в 3-х кн., Книга 1) " - читать интересную книгу автора

эскизов к более масштабным полотнам; В. Ф. Ходасевич, вспоминая об этой
поре, свидетельствует, что в частых разговорах с ним Белый постоянно делился
устными импровизированными мемуарами: "Любил он и просто рассказывать: о
семье Соловьевых, о пророческих зорях 1900 года, о профессорской Москве,
которую с бешенством и комизмом изображал в лицах" [Ходасевич В. Ф.
Некрополь. Воспоминания. Bruxelles, 1939, с. 77].
Новый и чрезвычайно сильный импульс развитию у Белого
мемуарно-автобиографяческой темы дала антропософия. Став в 1912 - 1913 гг.,
во время долгого пребывания за границей, убежденным приверженцем
религиозно-философского учения Рудольфа Штейнера, уделявшего особо
пристальное внимание проблеме человеческого самопознания, духовного
становления и самоопределения личности, Белый ощутил потребность по-новому,
под антропософским углом зрения осмыслить прожитую жизнь, характер своей
внутренней эволюции и постичь ее потаенный телеологический смысл. Писатель
был глубоко убежден в том, что приход его к антропософии был неизбежным и
закономерным, что в антропософии ему суждено было обрести законченное
системное воплощение тех духовных интуиции, которые он бессознательно
переживал на рубеже веков, в пору становления своей творческой личности.
Отсюда возникала потребность воскресить и проанализировать те первоначальные
импульсы, из которых развивалась позднейшая цельная система мироощущения и
мировидения. Так родилась идея большого цикла автобиографических
произведений "Моя жизнь". Высылая Р. В. Иванову-Разумнику 23 июня 1916 г.
рукопись романа "Котик Летаев", Белый сообщал: " ".Котик Летаев" есть первая
часть огромного романа "Моя жизнь", в нем 7 частей: "Котик Летаев" (годы
младенч(ества)), "Коля Летаев" (годы отроч(ества)), "Николай Летаев"
(юность), "Леонид Ледяной" (мужество), "Свет с востока" (восток), "Сфинкс"
(запад), "У преддверия Храма" (мировая война)... Каждая часть -
самостоятельное целое" [Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на
1979 год. Л., 1981, с. 48]. В полном объеме этот грандиозный замысел Белому
осуществить не удалось. Кроме "Котика Летаева" был написан роман,
посвященный "годам отрочества", - "Крещеный китаец" ("Преступление Николая
Летаева", 1921), служащий непосредственным продолжением "Котика"; с
первоначальным замыслом "Моей жизни" (с заключительной частью цикла,
посвященной мировой войне) отчасти соотносятся "Записки чудака",
биографическую основу которых составляет история возвращения Белого в
августе 1916 г. из Швейцарии в Россию кружным путем через Францию, Англию и
Скандинавию.
"Котик Летаев", "симфоническая повесть о детстве", по авторскому
определению, - это, с одной стороны, роман, многими особенностями своей
поэтики и стилистики сближающийся с ранее написанным "Петербургом", с
другой - весьма специфический образец мемуарного жанра. От воспоминаний в
обычном смысле слова "Котика Летаева" отличает не столько тщательная, сугубо
эстетическая организация автобиографического материала (эта тщательность
"отделки" и густой слой художественных тропов присущи в равной мере и
мемуарным книгам Белого), сколько объект описания: не внешние
обстоятельства, быт, личные судьбы, историческая реальность, а внутренняя
жизнь индивида, начиная с подсознательных рефлексов и первых пульсаций
сознания у младенца, открывающего мир. Воплощая полуфантастические картины,
открывающиеся сознанию ребенка, Белый черпает материал исключительно из
собственных первичных детских ощущений и впенатлений. "Природа наделила