"Лилия Беляева. Игра в Дурочку " - читать интересную книгу автора

показалось серо и уныло, как в нежилом помещении. Но пригляделась - справа
блестит полировка барьера перед вешалками гардероба, слева сияют светлые
озерца тоже полированных круглых столиков у широкого кожаного дивана
приятного горчичного цвета. А на тумбочке, чуть вдали, под картиной,
изображающей море и скалы в голубой полдневной дымке, тоже очень впечатляюще
смотрится букет белой черемухи в пронзительно синей, кобальтовой вазе.
Невольно возникло, по крайней мере, у меня, чувство некоторого малоприятного
смущения ото всей этой удобной, выверенной обстановки, предназначенной
другим... Да, собственно, я ведь уж точно явилась туда, куда меня не
звали...
И очень как-то правильно, своевременно прозвучал чуть сбоку строгий
вопрос, произнесенный женским голосом:
- А вы, гражданочки, куда, к кому?
Маринка принялась объяснять, что её, то есть нас, ждет директор Удодов
Виктор Петрович...
- Ваши документы! - тетя в белом халате, в белой косынке, из-под краев
которой выбились рыжие, явно крашеные кудри, протянула к нам требовательную
руку с маникюром на широких ногтях коротких пальцев. Маринка положила в неё
свой паспорт, а я... я порылась в сумке и ничего не обнаружила, кроме
редакционного удостоверения. И в тот миг, уж не знаю почему, сообразила
удостоверение не вынимать, сохранить свое инкогнито. И как же опять
правильно я удержалась от саморекламы! И как же замечательно, что эта
несгибаемая тетка-дежурная оказалась крепче стали и не поступилась
принципами! Маринка вынуждена была идти на встречу с директором одна. Я же
села в вестибюле и уставилась в широкое низкое окно, зарешеченное, как и все
подобные окна, аккурат после исторического решения идти нам всем победным
шагом в светлое капиталистическое будущее. Но тетке, видно, затосковалось в
одиночестве среди крюков для одежды, и она произнесла, вроде, вовсе не
обращаясь ко мне:
- Всякие люди бывают. Всякого от них ждать можно, чего и не ждешь
вовсе.
Я почувствовала, что моментик весьма подходящий для рекогносцировки
местности, что поддельно-рыжую блюстительницу распирает от желания высказать
нечто заветное, и равнодушным тоном произнесла:
- Как же это так у вас... красота кругом, порядок, а пожар случился?
- А так и случился, - тихонько пробормотала враз посмирневшая
женщина. - Где и случаться, как не у нас... А только если кто за правдой
придет, тот эту правду ни в жизнь не найдет...
- Какую правду? О чем вы?
- Какую-какую... Правда всегда одна. Остальное - лузга, сор...
Маленький человек нынче и стоит копейку. Да и всегда так было. А кто в силе,
тот любой закон в свою сторону повернет...
Она умолкла, потому что мимо, от лифта прошли три старые дамы в почти
одинаковых серо-бежевых плащах давно исчезнувшей моды, но, я заметила, при
серьгах в дряблых мочках ушей, при кольцах-бусах.
- Хорошо, должно быть, тут живется старым людям, - сказала я. - Правда
ведь?
- Охо-хошеньки, - отозвалась дежурная, - они же, бедолаги, не от
хорошей жизни тут. У кого родня вся повымерла, у кого лета огромные... Вот и
отдали свои квартиры, променяли на здешнее местечко, где их кормят,